Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели.
Когда понимаешь — есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты — одна.
Ночью за Ритой примчался Костя. Они долго разговаривали на кухне. Под утро он уехал. Рита осталась.
Я вышла к ней и молча ее обняла.
— Влад не звонит? — спросила Рита.
— Нет.
— И как ты?
Я пожала плечами. Встала. Включила чайник. Достала из шкафчика чашки.
— Ты думаешь — позвонит? — не то спросила, не то просто сказала Рита.
— Не знаю.
— Ты ждешь?
— Жду. — Я посмотрела на подругу. В ее голубых глазах, как росинки на цветочном лепестке, выступили слезы. Одна упала. Рита дотронулась до нее пальцем. В уголке голубого лепестка появилась вторая.
Мне самой захотелось плакать.
Как раньше смешивали кровь, мы смешивали наши слезы. И становились еще роднее и еще ближе друг другу.
Под столом Терминатор грызла новую Ритину сумку.
Мы заснули в Ритиной кровати, все втроем, обнявшись.
13
Влад позвонил однажды рано утром, и снова мой сон продолжился наяву.
— Поздравляю с Международным днем семьи! — бойко отрапортовал он, и я по инерции, спросонья, произнесла:
— Спасибо.
— Не за что. Подарки можно не дарить.
Я захихикала.
— А я уж испугался, что ты в Лондоне.
— Побежал билет покупать?
— Нет, просто побежал. Бежал, бежал — и вдруг думаю: а что, если ты не в Лондоне? А я, как дурак, бегу? И вот решил позвонить.
— Как твоя предвыборная кампания?
— Отлично. На меня восемьдесят семь тысяч ссылок в Интернете. Больше только у Мэрайи Кэрри.
— Ты уже начал петь?
— Нет. Пока я только научился говорить. И довольно неплохо. Благодаря тебе.
— Спасибо. Но ты еще не всегда следишь за собой. Тебе надо работать.
— Вот поэтому и звоню. Мой PR-директор говорит то же самое. Так что, Даш, как ты смотришь на перспективу поработать со мной еще?
Когда меня учили плавать, столкнув с лодки в воду посреди реки, мне точно так же не хватало воздуха, как и сейчас.
— Ну, если ты обещаешь стараться…
— Обещаю обещать тебе все, что ты захочешь. И кстати, знаешь что?
— Что?
— Я соскучился.
— А я, кстати, нет.
— Ты черствая и бессердечная.
— Выбирай выражения, а то увеличу свой гонорар.
— Ты самая сердечная и… черствый — свежий… самая свежая.
— То-то.
— Завтра в десять.
— Нет. В пять минут одиннадцатого.
— Отольются кошке мышкины слезки.
— Речисто, да не чисто.
— Целую.
— Пока.
Я открыла рот и визжала минуты три. Пока не кончился воздух.
В дверях стояла испуганная Рита. За ней пряталась Терминатор.
— Влад позвонил? — догадалась моя подруга.
— Ага.
Следующие три минуты визжала Рита. Когда у нее заканчивался воздух, эстафету снова перехватывала я.
Терминатор злилась и лаяла.
Я пригласила Риту вечером в ресторан. Мне хотелось быть очень красивой. Я накрутила волосы на щипцы и надела новое шелковое платье, которое купила в один из наших с Ритой походов по магазинам.
Международный день семьи был уже совсем теплым.
Ритин любимый ресторан открыл летнюю веранду.
Мы сидели, закутавшись в пледы, и пили мартини, потому что в ресторане проходила презентация этого напитка, и девушки в одинаковых красно-белых платьях разносили его бесплатно.
Я заказала салат «цезарь». Мне наконец-то надоело есть дыню с ветчиной.
Рита предпочла вителло-тонато.
На Ритин телефон звонил Костя, но она не отвечала.
— Что он говорит? — Я кивнула на телефон.
— Говорит, что я — истеричка и что я пойму это только потом. Но, может быть, уже поздно.
— Ты действительно не хочешь к нему возвращаться?
— Дело не в этом.
Становилось прохладно, и официанты зажигали около каждого стола газовые горелки.
— Знаешь, кто мне снится? — Рита держала в руках бокал с мартини, похожий на чайку с детского рисунка.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Знаю.
— Да нет. — Рита отмахнулась от меня. — Я поняла, кто на самом деле мне снится.
Я ждала объяснений.
Красно-белая девушка поставила на наш стол еще пару бокалов и унесла пустые.
— Помнишь, мальчик Миша в твоем детском доме?
— Миша? Конечно, помню. Ему нельзя сладкое, и специально для него каждую пятницу я покупаю бананы.
— Ага. — Рита кивнула. — Он не выходит у меня из головы.
Я улыбнулась.
— Да. Он такой хороший.
— Как ты думаешь, его можно усыновить?
— Усыновить? Рит, ты это серьезно?
— Абсолютно. Я думаю об этом уже несколько дней.
Я представила маленького Мишу у нас дома. Я возвращаюсь вечером с работы и покупаю ему бананы.
— А Костя?
— Костя против.
— Ты и с ним уже поговорила? — Мне стало обидно. — Выходит, я обо всем узнаю последней?
— Зато твой голос решающий, — улыбнулась Рита.
Несколько минут я молчала.
— Знаешь, если бы я не видела твое несчастное лицо все эти дни, я бы, может, стала тебя отговаривать.
— Так ты — «за»?
— Я прошу тебя все-таки подумать. Знаешь, если честно, пока что все это у меня в голове не очень укладывается.
Когда я думала о Мише, эта идея мне очень нравилась.
Когда я думала о Рите…
— А ты Костю любишь? — спросила я.
— Да. Очень. — Рита задумалась. — Просто что-то как будто бы потерялось. И мне надо это найти. Понимаешь?
Я кивнула. Мы чокнулись.
Красно-белые девушки были тут как тут. И — почти одновременно с ними — около нашего стола появилась Лада.
— Что, «Спартак» сегодня победил? — спросила она у девушек, опираясь на плечо молодого человека с хорошо развитой мускулатурой.
— Нет, — девушка с подносом улыбнулась. — Это промо-акция мартини.
— Халява? — уточнила Лада.
— Бесплатно, — скромно подтвердила девушка.
— Привет, Даш! — обратилась ко мне Лада, и я была удивлена тому, что она помнит мое имя.
— Привет, Лада.
Я вежливо предложила им присесть к нам за столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51