Мне нужно сегодня отдох-нуть как
следует и быть свежим для вечернего сеанса. Молодой ученый будет
рассказывать в частной компании о новых веяниях в парапсихоло-гии,
иллюстрируя кое-какие идеи на мне. Сегодня я буду через стенку угадывать
цвета предметов. Если буду в настроении, буду угадывать слова, написанные,
присутствующими на бумаге, и сдвигать без прикос-новения легкие предметы. За
это меня покормят ужином и, возможно, дадут немного денег.
Поздно ночью я тихонько проберусь в "свою" комнатушку, разложу койку,
произнесу мою молитву на сон грядущий и усну сном праведника. Во сне ко мне
придет моя прекрасная Богиня. Она будет танцевать волшебной красоты танец, а
я буду во тьме не способный сделать шаг к ней и совершенно безгласный. А
танцевать она будет непременно вальс. Широкий, плавный, вольный вальс. Вот
так: раз-два-три, раз-два-три! Боже, как мало нужно для счастья, и эту
малость труднее всего получить. Кажется, что уж проще: оставить на время
дела, вымыть лицо и руки, одеть праздничные одежды, взяться за руки и
сделать хотя бы три оборота вальса. Вот так: раз-два-три, раз-два-три... И
все мигом преобразится. Мужчины станут кавалерами, женщины -- дамами.
Исчез-нут морщины. В глазах появится радостный и шаловливый блеск. Лица

расцветут улыбками надежды и обещания. Раз-два-три, раз-два-три,
раз-два...
Но люди забыли танцы радости. Они изобрели подобие танцев-- дерганье до
отупения и потери человеческого достоинства. И волшебное видение исчезает.
Приходит тьма и пустота. Приходит сон без снов-- тренировка на предстоящий
вечный сон. А потом -- холодный и беспо-щадный вывод: самые фантастические
мечты людей сбываются, но самые простые и, казалось бы, самые
легкодостижимые -- ни-когда.
Бессонная ночь
бесконечною кажется.
Но стоит лишь веки зажать.
сны безнадежные
петлями вяжутся.
Хочешь-- не можешь бежать.
Бесследно теряется
жизнь скоротечная.
Страсть догорает зазря.
Как же ты тянешься,
ночь бесконечная!
Что не восходишь, заря?!

АНТИПОД
-- Допустим,-- говорит Антипод,-- душа важнее для человека, чем все
остальное. Пусть тело служит для души. Но ведь и душа нужна для тела. Ладно,
оставим эту сторону дела без внимания. О душе надо заботиться. Ее надо
хранить. Как? Согласен, есть особые приемы. Ты учишь им. Но суть дела в том,
что они хороши лишь на словах, а не на деле. На деле, чтобы сохранить душу и
укрепить ее, надо поступать так, что в результате приходится убивать именно
душу. Это противоречие неразрешимо в рамках твоей религии. А в жизни такие
логически неразрешимые проблемы решаются постоянно. Как? Колебания,
смяте-ния, взлеты, падения, насилие, гибель, грязь, слезы, кровь, комедия,
драма, подлость, обман -- вот средства решения логически неразреши-мых
проблем.
И других средств нет. Душу и вообще все добродетели можно сохранить
только одним путем: убивая их. Так стоит ли овчинка выделки? Не лучше ли
вообще обойтись без твоей души с ее мучитель-ными проблемами? Не лучше ли
холодная и расчетливая идеология, делающая жизнь проще, легче?

ПРОБЛЕМА НОМЕР ОДИН
Как я уже говорил, товарищ Гробыко хочет, чтобы "все было по честному".
Поясню' на примерах, как он это понимает. Подъезжает, например, товарищ
Гробыко на своей черной "Волге" к школе, в коей обучается Балбес. Навстречу
вылетает бледный и трясущийся директор. Берет товарища Гробыку под локоток и
сопровождает в свой кабинет. На столе уже приготовлена "легкая закуска",
достойная высокой персоны.
-- Ты меня этим не покупай,-- презрительно кивает товарищ Гробы-ко на
стол,-- я тебе сам таким г....м всю твою паршивую богадельню завалить могу.
Хотя от рюмашки не откажусь. Садись! Потолковать надо.

-- ...Так вот в чем капуста,-- говорит товарищ Гробыко, сожрав и выпив
все, что было на столе, и ковыряя грязным ногтем в зубах.-- Мои Балбес решил
по дипломатической линии податься. А для этого, сам знаешь, подготовка какая
нужна! Наши дипломаты-- это тебе не хухры-мухры. Так вот, если Балбес не
закончит школу с медалью, пеняй на себя. На то вы тут и учителя, чтобы...
Директор бормочет что-то невразумительное, изображая всем своим видом
готовность и понимание.
-- За мной дело не станет,-- говорит товарищ Гробыко.-- Я в долгу не
останусь. Директор лепечет что-то насчет улучшения жилищных условий.
-- Заметано,-- говорит товарищ Гробыко.-- Велю поставить тебя первым в
списке очередников на улучшение.
Обрадованный директор вызывает в кабинет по очереди классного
руководителя Балбеса, учителя математики, учительницу английского языка и
прочих лиц, занятых делом государственной важности-- обучением и воспитанием
Балбеса. Разговор короток и ясен: подтянуть Балбеса до медали, иначе "пеняй
на себя", "я в долгу не останусь". Учителю математики за дополнительные
занятия (читай: за завышенную отметку) обещается дачный участок, учительнице
английского языка-- -устройство дочери в закрытое ателье обкома партии.
В решение главной проблемы области оказался вовлеченным и я. Разговор
товарища Гробыки со мной был тоже по партийному короток, ясен и категоричен.
-- Ты, Лаптев, говорят, самому Сусликову мозги вправляешь,-- сказал
он.-- Так вот тебе боевое задание: надо моему Балбесу мозги вправить.
Учителя -- пустое место. Отметки они поставят, а научить -- не надейся.
Шкурники! Им лишь бы урвать кусок пожирнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80