До
войны в некоторых школах Москвы были особые комсомольские организаторы
(комсорги) от ЦК ВЛКСМ. Был такой комсорг и у нас, который заодно выполнял
функции представителя органов государственной безопасности. Он решил
изобразить мой портрет [88] Сталина как вражескую вылазку - так, очевидно,
ужасно он был сделан. Меня спас руководитель рисовального кружка, сказав,
что я прирожденный карикатурист, не сознающий еще своей способности
воспринимать все в карикатурном виде. Меня простили. Вождей рисовать мне
запретили. Меня включили в отдел сатиры и юмора стенной газеты. И я начал
рисовать карикатуры и придумывать к ним подписи.
Работа в отделе сатиры и юмора стенных газет стала моей общественной
работой на всю мою последующую жизнь в Советском Союзе. Меня заставили ею
заниматься, учтя мою склонность к карикатурам и шуткам. Но она, в свою
очередь, способствовала развитию у меня критического отношения к окружающей
действительности. Я стал все больше и больше обращать внимание на
отрицательные явления, причем не на из ряда вон выходящие, а заурядные,
являющиеся нормой жизни.

ВНЕШКОЛЬНЫЕ УВЛЕЧЕНИЯ
В 1936 году я стал посещать архитектурный кружок Дома пионеров, хотя уже
вышел из пионерского возраста. Я был не один такой перезревший "пионер". Все
члены кружка были моего возраста, а некоторые даже старше. Дом пионеров
сыграл огромную роль в жизни московских детей в тридцатые годы. Мне потом
многие говорили, что эту роль он продолжал играть и в послевоенные годы. Моя
жена Ольга и ее сестра Светлана занимались в музыкальном кружке Дома
пионеров и всегда с восторгом вспоминали о нем. Вместо него потом построили
Дворец пионеров. Моя дочь Тамара посещала кружок рисования в нем. Но ее
отношение к нему было уже иного рода, чем мое. Советское общество стало
богаче, советские люди стали прагматичнее. Пропало ощущение сказочности и
праздничности, какое у нас было связано с таким исключительным по тем
временам явлением, каким был Дом пионеров.
Руководителем нашего кружка был М.Г. Бархин, ставший впоследствии
известным теоретиком архитектуры. С этим кружком я объездил все архитектурно
интересные места Подмосковья. Не раз бывал в Ленинграде. [89]
В этом, 1936 году в газете "Пионерская правда" была напечатана моя статья
(совместно с моим соучеником и тогдашним другом Р. Розенфельдом) о поездке
во Владимир. Статья была снабжена моими рисунками. Это была моя первая
публикация. Р. Розенфельд стал со временем известным археологом.
Очень основательно мы изучали план реконструкции Москвы, одобренный (как
нам говорили) Сталиным, и его осуществление в реальности. Обсуждали и план
Корбюзье, причем весьма уважительно. Развивал свои идеи Бархин. Незадолго до
эмиграции я прочитал в каком-то журнале статью Бархина о градостроительстве.
В ней он высказал идеи, которые мы от него слышали в нашем кружке еще
пятьдесят лет назад.
Мне было жаль старую Москву, на моих глазах сносившуюся с лица земли. До
революции Москву посетил К. Гамсун. Он считал ее одним из самых красивых
городов мира. Об этом я прочитал еще в деревне. Люди, разрушившие старую
Москву, думали, что они это сделали в интересах бытовых удобств и
транспорта. Теперь это считают преступлением. Мне одинаково отвратительно
как то, так и другое. Советская история выглядит одинаково гнусно как в
совершении гнусностей, так и в их осуждении.

ИДЕЙНОЕ ВОСПИТАНИЕ
Тридцатые годы были самыми мрачными и, одновременно, самыми светлыми в
советской истории. Самыми мрачными в смысле тяжелых условий жизни масс
населения, массовых репрессий и надзора. Самыми светлыми по иллюзиям и по
надеждам. Мы получили широкое общее образование, включившее знакомство с
мировой историей и достижениями мировой культуры. Нас воспитывали в духе
гуманизма и идей лучших представителей рода человеческого в прошлом. Нам
старались привить высокие нравственные принципы. Что из этого вышло на деле
- другой вопрос. Реальность оказалась сильнее прекраснодушных пожеланий и
обещаний. И из смещения благих намерений и их воплощения в жизнь родились
чудовища и уроды, герои и страдальцы, палачи и жертвы. [90]
Многие представители моего поколения восприняли обрушенный на них поток
высоконравственных наставлений и многообещающих идей вполне искренне и
серьезно. Большинство идеалистов такого рода погибло на войне или в
сталинских лагерях. Кое-кто превратился в бунтаря против той реальности,
которая оказалась в вопиющем противоречии с его нравственными и социальными
идеалами. Я оказался в числе этих немногих чудом уцелевших бунтарей.
Значительную часть нашего образования составляло изучение революционных
идей и событий прошлого, вольнодумства, протестов против несправедливости,
бунтов, восстаний, борьбы против мракобесия и т. д., короче говоря - всего
того, что было проявлением восстания против существовавшего порядка вещей.
Героями нашей юности становились люди вроде Спартака, Кромвеля, Робеспьера,
Марата, Пугачева, Разина, декабристов, народников и, само собой разумеется,
большевиков. Вся история человечества во всех ее аспектах преподносилась нам
как борьба лучших представителей рода человеческого против неравенства,
эксплуатации, несправедливости, мракобесия и прочих язв классового общества,
как борьба их за претворение в жизнь самых светлых и благородных идеалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187