В хрущевские и брежневские годы с полной очевидностью обнаружилось, что с
моральной точки зрения советская интеллигенция есть наиболее циничная и
подлая часть населения. Она лучше образована. Ее менталитет исключительно
гибок, изворотлив, приспособителен. Она умеет скрывать свою натуру,
представлять свое поведение в наилучшем свете и находить оправдания. Она
есть добровольный оплот режима. Власти хоть в какой-то мере вынуждены думать
об интересах страны. Интеллигенция думает только о себе. Она не есть жертва
режима. Она носитель режима. Вместе с тем в эти годы обнаружилось и то, что
именно интеллигенция поставляет наиболее активную часть в оппозицию к той
или иной политике властей. Причем эта часть интеллигенции, впадая в
оппозицию к режиму, выражает лишь свои личные интересы. Для многих из них
оппозиция выгодна. Они обладают привилегиями своего положения и вместе с тем
приобретают репутацию жертв режима. Они обычно имеют успех на Западе. Западу
удобно иметь дело с такими "борцами" против советского режима. Среди таких
интеллигентов бывают и настоящие борцы против язв коммунистического строя.
Но их очень мало.

ЛИБЕРАЛЬНАЯ ФРОНДА
В хрущевские годы в среде советской интеллигенции стали приобретать
влияние люди, выглядевшие либералами в сравнении с людьми сталинского
периода. Они отличались от своих предшественников и конкурентов лучшей
образованностью, "большими" способностями и инициативностью, более свободной
формой поведения, идеологической терпимостью. Они вносили известное
смягчение в образ жизни страны, стремление к западноевропейским формам
культуры. Они стимулировали [402] критику недостатков советского общества,
сами принимали в ней участие. Вместе с тем они были вполне лояльны к
советской системе, выступали от ее имени и в ее интересах. Они заботились
лишь о том, как бы получше устроиться в рамках этой системы и самую систему
сделать более удобной для их существования. Если антисталинизм был
оппозицией крайностям коммунистического строя, то либерализм был оппозицией
провинциализму, застойности, серости его умеренного существования.
В брежневские годы "либералы" приобрели настолько сильное влияние на всю
интеллигентскую среду, что первую половину брежневского правления можно было
бы назвать либеральной, причем с большим основанием, чем хрущевские годы. Во
вторую половину брежневского правления "либерализм" пошел на спад. Но это не
означало, что "либералов" потеснили некие "консерваторы". Это означало, что
сами "либералы" в массе своей стали эволюционировать в сторону
"консерватизма", исчерпав свой "либерализм" и урвав свои куски от благ
общества.
В тех кругах "либеральной" интеллигенции, в которых мне приходилось
вращаться, уже в хрущевские годы началось расслоение. Основная масса стала
потихоньку приспосабливаться к новым условиям и устраиваться более или менее
комфортабельно за счет науки, искусства, культуры. Наиболее ловкая и
предприимчивая часть начала делать успешную карьеру, выделяясь в
привилегированные слои. Сравнительно небольшая часть, не способная к карьере
или избегавшая ее в принципе, ушла в творческую и в чисто интеллектуальную
деятельность, как таковую. Грани между этими тремя группами не были резкими
и неподвижными. Происходили всякого рода флуктуации. Но в принципе эти три
тенденции можно было видеть в поведении вполне конкретных личностей.
Было бы несправедливо отрицать ту положительную роль, какую "либералы"
сыграли в советской истории. Это было движение, в которое было вовлечено
огромное число людей. Деятельность "либералов" проявлялась в миллионах
мелких дел, в совокупности оказавших влияние на весь образ жизни советского
общества. Если ан[403] гисталинистское движение проходило в рамках партийных
организаций, то либеральное движение вышло за эти рамки и захватило более
широкий круг советских учреждений. Подробнейшим образом интеллигентская
либеральная фронда описана мною в "Зияющих высотах". Ниже я хочу
остановиться еще на одном явлении этого периода, которое вносит
дополнительный штрих в это описание. Оно связано с именами Кафки и Оруэлла.
Это явление очень важно для меня как писателя и социолога.

КАФКАНЬЕ
В московских интеллигентских кругах начали говорить о Кафке уже в конце
хрущевского правления. В 1965 году были опубликованы некоторые сочинения
Кафки по-русски - "Процесс" и ряд новелл. Официально творчество Кафки
истолковывалось как отражение пороков буржуазного общества, как признак его
глубокого разложения и предвестник его скорой гибели. Но московские
фрондирующие интеллектуалы использовали его как повод в завуалированной
форме похихикать насчет язв своего собственного общества и повздыхать о
своей собственной печальной участи. Они, разумеется, истолковали творчество
Кафки как разоблачение советского "тоталитарного режима". Вздохи были
лицемерны, ибо участь вздыхателей была не столь уж печальна: они делали
карьеру, добивались успехов, обогащались материально. Истолкование было
притянуто за уши. Но это не мешало московским "храбрым" интеллектуалам вести
бесконечные разговоры, в которых они блистали своей осведомленностью насчет
"современной" культуры и прогрессивностью воззрений. Появился даже особый
термин для обозначения разговоров такого рода:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187