Ни д
остояния, ни доброго имени своим четырем наследникам не оставил. Всех св
оих старших братьев Нестор Махно пережил: один в юности отравился вишнев
ыми косточками и умер (имя его неизвестно), Савелий и Григорий в гражданск
ую сражались в его отрядах и оба погибли Ц первый от красных, другой Ц от
белых.
Что дальше Ц не известно ровным счетом ничего достоверного, но представ
ить не трудно: нищенское детство, крохи образования, незавидные перспект
ивы. Действительно, в двенадцать лет Нестор окончил начальную школу, а да
льше пришлось ему зарабатывать на пропитание поденным трудом. Так встре
тил он первый год XX столетия. Нестор, несомненно, был натурой одаренной и с
трастной, а такие качества в людях проявляются рано; горячий и вспыльчив
ый, он остро чувствовал несправедливость, а природная отвага толкала его
на действия прямые и резкие. А тут наступил грозный девятьсот пятый год, к
огда Россия словно сорвалась с места и покатилась по кручам и пропастям.
Нестор Махно, как и многие его сверстники, стал одновременно и героем, и же
ртвой начавшегося неслыханного катаклизма. Судьбе его суждено было опр
еделиться рано.
Грозными предвестниками будущих бурь стали крестьянские волнения в Во
сточной Украине в 1902 году. Предыдущий год оказался неурожайным, хотя тяжк
ого голода не случилось, но многие селяне попадали в кабалу к богатым, про
едали запасы, резали племенной скот. Давнее раздражение накапливалось, а
в марте 1902-го, с приближением весеннего сева, начались захваты крестьянам
и помещичьих земель. Тут же неизбежно возникали пожарища и разгромы имен
ий с сопутствующим этому хаосом и взаимным. озверением. Власти ответили
как обычно: ввели войска, и хоть крови не пролилось, до тысячи мужиков поса
дили (не надолго, правда), а еще больше Ц просто побили нагайками или чем п
ридется. Войска ушли, и все пошло по-старому.
Гуляйполе и его окрестности оказались на окраине волнений, но и там кипе
ли страсти, накалялась взаимная вражда. Тринадцатилетний Нестор, впечат
лительный и нервный, не мог на все это смотреть хладнокровно. Тщедушный и
малорослый подросток, сирота, живущий в бедности, Ц ясно, какие чувства о
н должен был тогда испытывать, какая пружина ненависти сжималась в его д
уше: ах, вы так… ну, постойте же!… А кто эти «вы», в чем олицетворяется мирово
е зло, у него сомнений не имелось: офицеры и чиновники в форменных мундира
х, богачи (мужчины и женщины в нарядных одеждах) и вообще все те, кто стоит з
а эту постылую власть.
Нестор продолжал поденщичать, занимаясь чем придется. Никто им не интере
совался, ничему не учил и не наставлял, мать с утра до ночи пеклась о хлебе
насущном, братья перебивались, как и он, а от православной веры Нестор отс
тал с детства. Почему, как Ц можно только предполагать, но о том дружно го
ворят все свидетельства. Некому было ни пожалеть бедного юношу, ни прила
скать, ни просветить, ни успокоить. Зато вкрадчивые наставники нашлись…

Много лет занимаясь данным сюжетом, перечитав множество книг и документ
ов, все крепче убеждаюсь, что в России воцарилось с того самого 9 января ты
сяча девятьсот проклятого пятого года какое-то безумие, общественное по
мешательство, социальная эпидемия. Все слои общества загалдели каждый п
о-своему, но друг друга не слышали, взаимно раздражались и, вспомнив не ко
времени совет одного известного кабинетного революционера, стали «зва
ть Русь к топору».
На зов, к сожалению, откликнулись, да еще как! Впрочем, топор за полвека со д
ня памятного революционного манифеста технически устарел: его успешно
заместили динамит, многозарядный пистолет и даже броненосец, захваченн
ый возбужденной матросней. Места нет рассказывать обо всем подробно, но
одно, очень важное для определения судьбы гуляйпольского юноши Нестора
Махно, надо отметить. С краткой до гениальности простотой это выразил од
ин из безымянных героев «Тихого Дона», подлинный «глас народа», словно и
з самых глубин прозвучавший: «Подешевел человек за революцию». Отчекане
но было уже на исходе гражданской, когда опыт топора и восставших корабл
ей накопился предостаточный.
С конца девятьсот пятого года стрельба из-за угла и взрывы динамитных бо
мб-самоделок сделались в России некой привычной повседневностью. Револ
юционно-террористическое безумие охватило целые слои незрелой молоде
жи, а многие образованные дяди одобрительно хлопали и даже помогали «пот
ерпевшим». Убивали мелких чиновников, рядовых полицейских…
Из этого нетрудно определить действия молодого и вспыльчивого Нестора.
Тут и встает важнейший нравственный вопрос: а кто шептал в ухо молодому ч
ернорабочему призывы и указывал на адреса жертв?
К счастью для нашего повествования, сохранилась публикация в журнале «К
аторга и ссылка» за 1927 год о гуляйпольской группе анархо-коммунистов, точ
нее Ц о процессе над ней. Публикация сумбурная, бестолковая, но сводку до
стоверных фактов по ней можно составить. Летом 1906-го в Гуляйполе сложилас
ь террористическая группа. Во главе ее стали Вольдемар Антони (он и снабд
ил мальчишек оружием) и Александр Семенюта (любопытно, и это, кажется, обще
е правило в таких делах, что оба они после арестов своих сподвижников бла
гополучно укрылись в Париже). Группа ставила своей целью борьбу со всеми
«богатыми» за «свободу народа». И пошло-поехало.
В суховатом тексте обвинительного заключения перечислялось: 5 сентября
1906-го трое юношей с лицами, измазанными сажей, отняли у торговца Брука 151 ру
бль и золотые часы…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49