тут все очевидно Ц че
рные знамена, длинные волосы, крутые речи про обобществление имущества и
жен. Да, бывало и такое, еще основатель анархизма Михаил Бакунин носил сто
ль замысловатую прическу, что нынешние рок-певцы позавидовали бы, да и об
щность жен водилась, и черное полотнище, украшенное зловещими надписями
, действительно, есть частая примета анархических организаций и групп.
Но главное, конечно, не в этих внешних проявлениях, далеко не всем участни
кам движения свойственных. Важно отметить тут другое: с середины прошлог
о века анархизм сделался вожделенной мечтой всего обездоленного челов
ечества прошлого века, в этом все его обаяние, хотя и оказалось оно бесовс
ким. У истоков русского, а потом и всего международного анархизма обозна
чились два столпа Ц родовитые дворяне Бакунин и Кропоткин. Про обоих на
писано много, восторженного и ругательного, итог жизни их хорошо известе
н. Оба Ц талантливые, яркие, необычайно одаренные, но они были словно полю
сами, олицетворяя противоречивую природу анархизма.
Первый Ц истинный революционер, классический в том смысле, что «все доз
волено» (для блага народа, разумеется, хотя мнение этого самого народа он
не запрашивал, а решал за него). Отсюда и вседозволенность средств: смерть
сотни невинных ради какого-нибудь одного врага, подлоги, двурушничество
, поклепы и наветы Ц цель есть самая наивысшая, то есть установление рая н
а земле, причем немедленно, сегодня.
С другой стороны, Кропоткин, русский князь по рождению, был истинно русск
им мечтателем-идеалистом, этаким политическим Ленским из «Евгения Онег
ина». Пролитие крови вызывало в нем ужас, никогда он к тому не призывал и в
гнусных заговорах бакунинского типа отродясь не участвовал.
Он словно воплощал собой вековечную мечту обездоленных и униженных о вс
еобщем братстве, о том, чтобы не мытарили людей богатые и сильные, чтобы во
обще насилие исчезло.
Испанские анархисты XX столетия, поклонники обоих русских учителей, ввел
и меж собой знаменательное приветствие: «Салют и бомба». Да, так оно и звуч
ит по-испански, как и по-русски, а сочетание-то смысла слов прямо-таки ужа
сно: «салют» есть древнелатинское выражение, означающее пожелание чело
веку здоровья, ну а «бомба» Ц это на всех европейских языках однозначно.
Хорош лозунг Ц сочетание здоровья и символа массовой смерти! Горячие ис
панцы словно бы довели до конца противоречивые идеи своих русских праро
дителей. И кажется, нет более краткого и выразительного определения сути
анархизма, чем то, испанское.
Обездоленные и озлобленные социальные низы мечтали о земном рае, а молод
ые Ц они всегда торопятся, хотят получить все сразу. Анархизм подкупал и
х своей прямотой и простотой планов. В 1917 году Московская федерация анарх
истских групп выпустила брошюру своего единомышленника В.Гордина «Как
мужик попал в страну «Анархия». Сюжет простоват до убогости, но важен тут
финал: жил да был бедный пахарь, все его унижали, ни в селе, ни в городе не мо
г добыть он счастья трудом, побежал куда глаза глядят, пришел к реке, переш
ел ее, а там страна Анархия Ц нет начальства и властей, всех кормят беспла
тно, а всякий трудится по своим способностям, но и без всякой оплаты…
Конечно, нам, выросшим в царстве развитого социализма, хорошо известно, ч
то значит трудиться бесплатно, получая бесплатную же кормежку, говорить
о том не станем. Но то Ц сейчас. А в начале века для тысяч таких бесправных
париев, как Нестор Махно, сомнительная эта мечта выглядела желанной и ос
уществимой.
И еще, что немаловажно для понимания описываемой революционной эпохи. У
нас даже в серьезных книгах нередко пишут об анархистах как о «партии». Э
то грубая ошибка. Они всегда отрицали политическую партийную организац
ию с ее жестокой подчиненностью, как и государство. Вот почему российски
е анархисты времен гражданской войны делились на множество самых разно
образных групп, начиная от бомбистов и кончая вегетарианскими проповед
никами мирного труда. К сожалению, первых было куда больше и запомнились
они в отечественной истории гораздо крепче.
Нестор Махно без остатка погрузился в бушующую стихию революции. Изучен
ие истории, хотя бы тогдашних газет или резолюций бесчисленных митингов
, говорит о громаднейшем напряжении тогдашней жизни, она словно бы выпле
снулась на улицы. Порой возникает наивная мысль: а как же тогда воспитыва
ли детей, учились, работали на полях и в цехах? Как-то все же воспитывали и т
рудились, ибо не всех охватила революционная горячка, но сейчас-то видно,
что исполняли важнейшие эти дела очень плохо.
Постепенно, с лета 1917-го, Махно становится приметной личностью на Екатери
нославщине. Имея прочную опору в родном Гуляйполе, он уже выступает и дей
ствует в таких крупных городах, как Александровск (Запорожье) и Екатерин
ослав (Днепропетровск). Как и положено истинному анархисту, он выбирает с
ебе кличку Ц «Скромный» (сам он пояснял в мемуарах: «Мой псевдоним с като
рги»). Да, каторжные клички бывают точны и образны! Таким и был Нестор Махн
о: бескорыстным, честным, лишенным всякого властолюбия (недаром лихой ат
аман стал подкаблучником своенравной супруги), то есть истинно скромным
Ц прекраснейшее человеческое качество, очень российское, кстати! Так-т
о оно так, но знамя, под которое судьба затянула Махно, требовало совсем ин
ого: воли и жестокости.
В Гуляйполе сильная группа анархов во главе с Махно, по сути, стала правит
ь в местном Совете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49