Вот тебе и незабываемые слова, отругала себя Элис.
— Почему я должна себя плохо чувствовать? Что за глупый вопрос.
Усмешка скользнула по его губам.
— Вопрос вполне уместный в данных обстоятельствах.
Элис вдруг поняла, что у него тоже небогатый опыт вести беседы после минут любви. Эта мысль немного успокоила ее.
— Как уместно не ответить на мое замечание о дожде?
Выражение лица Хью смягчилось.
— Несомненно. — Он помог ей сесть рядом с собой. Хью нахмурился, когда она отодвинулась от него. — В чем дело, Элис?
— Все хорошо, милорд. — Она старательно оправляла платье.
Но прежде чем она привела одежду в порядок, рука Хью успела побывать между ее бедер. Элис зарделась от смущения, когда он показал ей свои пальцы, испачканные красной жидкостью.
— Элис, мы должны кое о чем поговорить.
— О дожде или здоровье?
— О свадьбе.
Руки Элис, тщетно пытавшиеся разгладить юбки, замерли.
— Это уже слишком, сэр. Вы действительно достойны называться Безжалостным и не упускаете случая подтвердить свою легенду.
— Элис.
— Как вы посмели испортить чудесный миг бесконечными глупыми спорами, даже не дождавшись, пока я приведу в порядок платье?
— Чудесный миг? Ах, вот как ты это называешь?
Элис вспыхнула:
— Нет, милорд, но, полагаю, именно так должны называть это вы. Вы же не собираетесь меня убеждать, будто занимались сегодня любовью с женщиной в первый раз? — Элис помедлила. А было бы замечательно, подумала она, если б это восхитительное чувство они оба испытали сегодня впервые. — Я не ошиблась?
Его глаза сузились.
— Я впервые занимался любовью с моей невестой.
— Ясно. — Разумеется, для него это не впервые. Впрочем, чему удивляться: ему уже тридцать, и он зрелый мужчина. Его честь с целомудрием никак не связана. — Правда, особой разницы не вижу.
Хью коснулся ладонью подбородка Элис и приподнял ее лицо:
— Большинство женщин в твоем положении были бы счастливы поговорить о свадьбе.
— А я бы предпочла поговорить о погоде.
— Мне очень жаль, но мы будем говорить о свадьбе. «Ни за что! Только после того, как ты полюбишь меня!» — мысленно воскликнула Элис.
— Спешу напомнить вам, сэр, мы заключили с вами сделку!
— Но после того, что произошло между нами, все изменилось, Элис. На карту поставлена моя честь.
Элис затаила дыхание, заметив, какой решимостью горят его золотые глаза. Ни капли мягкости в голосе, ни слова о любви или даже страсти. Хью просто всегда умел найти кратчайший путь к цели. И ничто не могло остановить его. Сердце Элис сжалось.
— Если вы думаете, сэр, что, занимаясь со мной любовью, достигнете цели быстрее всего, то глубоко заблуждаетесь.
Он был поражен ее словами, и это не укрылось от Элис. Однако удивление на его лице тотчас сменилось гневом.
— Ты же была невинна!
— Да, но разве это что-то меняет? Замуж выходить я не собираюсь, а значит, и хранить чистоту для супруга нет никакой необходимости. Я свободна так же, как и вы, сэр, а сегодня решила всего-навсего воспользоваться своей свободой.
— Черт возьми, ты самая упрямая из всех женщин, которых я когда-либо встречал! — взорвался он. — Ты-то, может, и свободна, а вот я — нет. Здесь замешана моя честь.
— А какое отношение к делу имеет ваша честь? — изумилась она.
— Ты моя невеста. — Хью в бессильной ярости махнул рукой. — И только что мы самым недвусмысленным образом скрепили наш брак.
— Я так не считаю, К тому же каноническое право не имеет четкого мнения на сей счет.
— Дьявольщина! — прорычал Хью. — Не смей говорить со мной так, словно изучала право в Париже и Болонье. Речь идет о моей чести. Мне самому судить, что имеет значение, а что нет.
Элис похлопала ресницами:
— У вас точно помутился рассудок, сэр. Уверена, когда вы сможете успокоить свои нервы…
— С моими нервами все в порядке, не беспокойся. А вот тебе действительно стоит опасаться моего гнева. Послушай, Элис, мы переступили черту, разделяющую помолвку и брак. Упорствовать бессмысленно. Теперь мы почти женаты.
— Но что касается законности наших отношений, — не уступала Элис, — повторяю вам, каноническое право высказывает свое мнение на сей счет крайне неопределенно. — Ошибаетесь, мадам, все более чем определенно. Если собираетесь привлечь на свою сторону церковный суд, вы пожалеете об этом. Тогда вам придется иметь дело с самим дьяволом!
— Милорд, вы явно не в себе.
— И в этом случае, — не слушая ее, продолжал Хью, — дьявол получит свое, прежде чем у церкви дойдут руки до вашего дела. Я достаточно ясно выражаюсь?
Вся решимость Элис испарилась в один момент от столь неприкрыто выраженной угрозы. Она с трудом сглотнула комок, вставший в горле от волнения, и собрала остатки храбрости.
— Предупреждаю вас, сэр, я не дам запугать себя и не позволю вам силой заставить выйти за вас.
— Поздно отступать, Элис. Мы стоим в начале пути, и пойдем мы по нему только вперед.
— Ха! А как же наша сделка? К тому же я еще не решила…
Какая-то тень мелькнула в глубине пещеры, и Элис инстинктивно спряталась за, широкую спину Хью. Испуганный вскрик замер у нее на устах. На несколько мгновений она потеряла дар речи.
— Хью! — наконец прошептала она.
В мгновение ока рыцарь оказался на ногах. Тихий звон стали — меч скользнул из ножен, — и вот уже Хью готов встретиться лицом к лицу с опасностью, от кого бы она ни исходила.
Элис тоже поднялась на ноги, выглядывая из-за широких плеч Хью. Фигура человека, облаченного в монашескую рясу, возникла из темного туннеля. В руке он держал догорающий факел.
— Приветствую вас, лорд Хью. — Это был Калверт Оксвикский, его скрипучий голос трудно было не узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101