— И ты боишься, как бы я не сорвал свой гнев на Элис?
— Да, именно этого я опасаюсь. Она никогда не жаловала мужчин, которые пытались ею командовать, милорд. Дядя часто приходил в бешенство из-за нее.
— Сэр Ральф избивал ее? — насторожился Хью.
— Что вы! — Бенедикт невесело усмехнулся. — Он бы просто не осмелился. Он знал, что она ему непременно отомстит. С ее коварством невозможно предугадать, с какой стороны будет нанесен удар.
— Да, — Хью немного успокоился. — Помнится, сэр Ральф тоже пугал меня ее коварством.
— Иногда мне казалось, он действительно боится ее, — тихо продолжал Бенедикт. — Элис считала, что причиной тому репутация нашей матушки.
— Вашей матушки?
— Да. Она была настоящей Повелительницей трав и прекрасно готовила снадобья. — Бенедикт, поколебавшись, продолжил:
— Она знала, как использовать самые разнообразные и редкие травы, одни могли исцелить, другие — принести смерть. И всему этому она учила Элис с ранних лет.
Ужасная догадка поразила Хью.
— Иными словами, сэр Ральф боялся, как бы Элис не отравила его, воспользовавшись полученными знаниями?
— Элис никогда бы не осмелилась на такой ужасный поступок. — Бенедикт был ошеломлен предположением Хью. — Моя мать учила ее лечить людей, а не причинять им вред.
Хью схватил Бенедикта за плечо:
— Посмотри мне в глаза, юноша.
Бенедикт бросил на него обеспокоенный взгляд:
— Да, милорд.
— Мы с Элис должны кое-что прояснить в наших отношениях. И, прежде всего ей должно быть ясно, что, как моя невеста, она обязана подчиняться всем моим распоряжениям. Пойми, Бенедикт, это не прихоть или каприз. Я поступаю так ради блага тех, за кого в ответе.
— Понимаю, сэр.
— Конечно, мы с Элис можем долго спорить по этому поводу, но, клянусь, сила никогда не будет аргументом в нашем споре. Надеюсь, мой ответ успокоил тебя?
Бенедикт какое-то время не сводил с Хью тревожного взгляда, затем передернул плечами, словно сбрасывая напряжение, долго сковывавшее его.
Хью отпустил плечо Бенедикта.
— Да, милорд.
— Элис и сама вскоре поймет, что, находясь под моей опекой, она должна, как и другие, слушаться меня. К сожалению, впереди у нас немало опасностей, и наша жизнь порой будет зависеть от того, насколько четко она решит следовать моим указаниям.
Бенедикт простонал:
— Желаю вам удачи, милорд. Надеюсь, вам удастся убедить ее в этом.
— Благодарю, Пожалуй, удача мне действительно не помешает, — улыбнулся Хью и с этими словами направился к черному шатру.
Какая чудная ночь, думал он, ступая по мягкой траве. Свежо, но совсем не холодно. Темная долина Ипстока, насколько хватало глаз, была усыпана огоньками костров. Звуки шумного веселья: смех, обрывки песен, возбужденные голоса — наполнили вечерний воздух.
Самый обычный вечер после трудного дня состязаний. Победители праздновали свой триумф, трубадуры тут же слагали баллады, восхваляющие их силу и подвиги. Побежденные обговаривали условия выкупа, всячески стараясь снизить цену, но все их попытки по большей части оказывались тщетными.
Каждый такой день приносил разорение не одному рыцарю.
Кто-то залечивал ушибы, а кто-то даже переломы.
Вскоре ярмарка в Ипстоке завершится, и все — победители и побежденные — поспешат на следующий турнир, где бы он ни устраивался. Так, в череде турниров, и проходила жизнь большинства рыцарей. И хотя подобные состязания были в Англии запрещены, это ни в коей мере не могло остудить пыл воинов.
Хью был одним из немногих, кому турниры не приносили особого удовольствия. Но он принимал в них участие, поскольку его воины должны были где-то оттачивать свое мастерство. К тому же это была единственная возможность сразиться с Винсентом Ривенхоллским…
Судя по свету, пробивавшемуся из черного шатра, Элис развела огонь в жаровне и зажгла свечу. Хью откинул полог и замер на пороге. Элис не слышала, как он вошел. Она сидела спиной к нему на маленьком складном стульчике, предусмотрительно захваченном Хью в путешествие.
Он не мог оторвать глаз от грациозной, удивительно женственной фигурки. Элис низко склонила голову, рассматривая предмет, лежащий у нее на коленях.
Яркая медь ее волос была затянута тонкой сеткой. Казалось, ее волосы мерцают точно угли в жаровне, если не ярче. Юбки платья изящными складками ниспадали на пол.
Его невеста. Хью глубоко вздохнул. Страстное желание овладело им. Пальцы сильнее сжали ткань полотнища. Он хотел ее.
Он вспомнил, как растерялся сегодня днем, когда она неожиданно бросилась к нему в объятия. Его раздирали противоречивые чувства. Хью был зол на Элис за ее безрассудный поступок, и в то же время от одной мысли, что она чуть не погибла, у него все переворачивалось внутри. Он едва не потерял ее.
Наконец Элис, почувствовав его присутствие, обернулась и удивленно заморгала. Она была явно в замешательстве. Хью сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться к ней и не схватить в объятия.
— Милорд! Я не слышала, как вы вошли.
— Разумеется, ведь вы были так поглощены своими думами. — Хью призвал на помощь все свое самообладание, чтобы сохранить спокойствие. Он выпустил полог, который с мягким шорохом сомкнулся за ним.
— Да, милорд.
Он прошел по пушистому ковру к Элис и взглянул на предмет на ее коленях.
— Понятно, изучаете мой зеленый кристалл.
— Изучаю мой зеленый кристалл, сэр. — Она скользнула пальцами по граням кристалла. — Пытаюсь понять, почему он так приглянулся трубадуру Гилберту и тем двум грабителям.
— Трубадур уже вряд ли нам что расскажет. Гилберт сбежал…
Исчезновение сладкоголосого певца — еще одно неприятное событие сегодняшнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101