ведь он занимался именно тем, что она ему поручила. Однако деловая активность Артемиса почему-то ее раздражала.
Он вел себя так, как будто ничего не изменилось.
Час спустя Бернис зашла к Мэделин в спальню и, не тратя время на церемонии, спросила прямо в лоб:
— Ты влюбилась в мистера Ханта?
Мэделин выронила ручку, которой писала.
— Боже мой, о чем ты, тетя Бернис?
— О, да это серьезнее, чем я думала! — Бернис в задумчивости присела на край кровати. — У тебя с ним роман.
— Тетя Бернис!
— Конечно. Я самого начала поняла, что вы друг другу нравитесь.
— С чего ты это взяла?
Бернис подняла руку и принялась загибать пальцы.
— Во-первых, ты обратилась к нему за помощью. Во-вторых, он согласился тебе помочь.
— И из этого ты заключила, что мы друг другу нравимся?
— Да.
Мэделин покачала головой.
— Никогда в жизни не слышала более нелепого, более бессмысленного предположения! Как ты могла прийти к такому выводу, имея на руках столь хлипкие аргументы?
— Что, я ошибаюсь?
— Я обратилась к нему за помощью, потому что мы нуждались в услугах человека, знакомого с философией ванза. Мистер Хант согласился нам помочь, потому что ему необходимо забрать папин журнал. Это — простое деловое сотрудничество, ничего более.
— Так я и думала. У вас роман.
Мэделин побарабанила пальцами по секретеру.
— Все не так однозначно, как тебе кажется, тетя Бернис.
— Моя милая, ты вдова, женщина опытная, и я не посмела бы давать тебе советы.
— Ха! Еще как посмела бы! Давать мне советы — твой любимый конек.
— Что ж, согласна. Но как я уже сказала, в данном случае я воздержусь от советов, — невозмутимо продолжала Бернис. — Однако прошу тебя не забывать об одном обстоятельстве.
Мэделин немедленно насторожилась:
— О каком еще обстоятельстве?
— Ты говоришь, что он согласился на предложенную тобой сделку, потому что ему нужен журнал Уинтона.
— Да.
— Но он магистр ванза.
— Именно поэтому я к нему и обратилась.
Бернис взглянула на нее с сочувствием.
— Послушай, Мэделин, ты же умная женщина! Не понимаю, как ты можешь не замечать очевидного?
— И что же такое очевидное, по-твоему, я не замечаю?
— Чтобы заполучить эту злосчастную книгу, мистеру Ханту не надо идти ни на какие сделки. Вспомни, ты же сама говорила, что с его способностями он мог бы преспокойно забрать журнал, не прибегая ни к чьей помощи.
— Ха! — торжествующе воскликнула Мэделин. — Вот тут-то ты и ошибаешься! Я уже думала над этим и пришла к выводу, что мистер Хант прекрасно сознает, какой серьезной опасностью грозит ему любая попытка выкрасть у меня папин журнал.
— Опасностью?
— Если он это сделает, я расскажу всем, что он владелец «Павильонов мечты»! В свете узнают, что он торгаш. Он не может так рисковать своей репутацией. Понимаешь? Ему не оставалось ничего другого, как только согласиться на мои условия.
Бернис окинула ее долгим задумчивым взглядом и промолчала.
Мэделин беспокойно заерзала в кресле.
— В чем дело? О чем ты думаешь?
— Мы оба прекрасно знаем, что при желании он легко нашел бы способ заткнуть тебе рот и ты бы уже никогда не выдала его секреты.
Мэделин застыла. По спине ее пробежала легкая дрожь. Она опустила взгляд на маленькую рукописную книгу, над которой работала, и долго задумчиво смотрела на красный кожаный переплет.
Бернис рассуждала вполне здраво.
Наконец она справилась со своим смятением и подняла голову, встретив озабоченный взгляд тетушки.
— Пожалуй, ты права: он согласился нам помочь отнюдь не потому, что для него это единственный способ завладеть журналом отца. Но если так, тогда перед нами встает еще один вопрос.
Бернис удивленно приподняла брови:
— Какой же, милая?
— Если он помогает нам не из-за этого проклятого журнала, тогда почему?
— Я только что ответила на этот вопрос, милая: ты ему нравишься. Мне кажется, ему приятно играть в героя.
— Если я ему и нравлюсь, то это совершенно не относится к делу, — твердо заявила Мэделин. — Причину его покладистости следует искать в чем-то другом. Магистр ванза должен уметь управлять своими физиологическими позывами.
Бернис усмехнулась:
— Я бы на твоем месте не. очень полагалась на его выучку магистра. Физиологические позывы иногда бывают чертовски сильны.
Маделин медленно покачала головой.
— Артемнс никогда бы не позволил себе стать рабом чувств. Если он помогает нам не из-за папиного журнала и не затем, чтобы гарантировать мое молчание, значит, у него есть какая-то другая причина.
— Но какая?
Мэделин скривилась:
— Кто знает? Ведь он последователь ванза.
— Моя милая…
— Я не хочу говорить на эту тему, тетя Бернис.
— Понятно. — Бернис помолчала. — Но ты хорошо себя чувствуешь?
— Конечно, я в полном порядке. Что со мной случится?
— Не сочти за бестактность, но я прекрасно знаю, что этой ночью ты приобрела новый жизненный опыт.
— Это было не совсем то, чего я ожидала, но ничего плохого не случилось, — отрывисто проговорила Мэделин.
— Не совсем то, чего ты ожидала? — Бернис поджала губы. — Странно. Мне казалось, что мистер Хант так же искусен в постели, как и во всем остальном.
— Послушай, тетя Бернис, кажется, я ясно дала понять, что не желаю говорить на эту тему!
— Конечно, милая.
— Если хочешь знать, — пробормотала Мэделин, — мистер Хант оказался в точности таким, каким я описала его в самом начале: зрелым, но энергичным.
Глава 12
За ним кто-то шел.
Артемис остановился у ближайшего крыльца и прислушался. Шаги были легкими, приглушенными в клубах тумана, но его искушенное ухо их улавливало.
Вот они смолкли.
Он отошел от крыльца и двинулся дальше по улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82