Эдисон улыбнулся:
— Я прекрасно осведомлен о вашей любви к театру.
— О да! Родись я при иных обстоятельствах; то, думаю, был бы счастлив жить на сцене. — Игнатий вздохнул. — Но тогда бы я никогда не узнал о Ванзагаре и философии Ванзы, которые принесли мне столько наслаждения и удовлетворения. Во всяком случае, могу тебя заверить, я никогда не слышал о Фанни Клифтон.
— Верю, потому что она никогда не поднималась выше уровня участницы бродячей труппы, которая выступала по большей части на севере. К тому же ее карьера, должно быть, была довольно короткой.
— Понимаю. — Игнатий кивнул. — Тогда ясно, отчего она мне незнакома. Очень интересно! Это, разумеется, укажет нам новое направление в наших поисках.
— Если вы сможете отыскать связь с Италией и Фаррелом Блу, мы, по крайней мере, поймем, как ей удалось заполучить рецепт. А пока произошло кое-что еще.
Игнатий склонил голову набок:
— В самом деле?
— Прежде чем объяснить, хотелось бы задать вам вопрос, сэр.
— Да-да, в чем дело? Эдисон посмотрел на него:
— Прошлой ночью у меня произошла схватка с человеком, практикующим искусство Ванзы. Он был не плох. И, по-моему, довольно молод.
Брови Игнатия поползли вверх.
— Ты говоришь, что на тебя напали? Ученик Ванзы?
— Да.
— Здесь, в Лондоне? — Вид у Игнатия был удивленный. — Но это поразительно! И я бы сказал, невозможно. В настоящее время в Лондоне я единственный Великий Учитель. А как ты прекрасно знаешь, я перестал брать учеников несколько лет назад.
— Могу я заключить по вашей реакции, что он не состоит у вас на службе?
Игнатий фыркнул:
— Разумеется, нет! Почему ты решил, что он мой человек?
Эдисон слегка усмехнулся:
— Дело в том, что, как вы только что упомянули, вы единственный Великий Учитель Ванзы в Лондоне. Мне пришло в голову, что вы могли послать кого-то следить за домом леди Эймс и он не догадался, что я тоже вовлечен в это дело от вашего имени.
— Если бы я это сделал, то поставил бы тебя в известность.
— Тогда, — спокойно произнес Эдисон, — мы должны признать, что этот молодой ученик Ванзы работает на кого-то, кто тоже ищет или рецепт, или «Книгу тайн». Или то и другое вместе.
— Ты его не спросил?
— Наша встреча была краткой, если не сказать больше.
— Что ты хочешь сказать?
— Он покинул поле сражения сразу же, как только понял, что я тоже обучен искусствам.
— Хм… — Игнатий поморгал, размышляя. — Ты понимаешь, что это значит?
— Что кто-то еще ищет книгу? Да. Я знаю, что это значит.
Игнатий поерзал, словно ему было неудобно сидеть. И бросил на Эдисона тревожный взгляд:
— Мы должны признать, что, кто бы он ни был, он охотится за рецептом или книгой не из альтруистических побуждений. Если бы он послал ученика или сам приехал в город с честными намерениями, то немедленно связался бы со мной. Он сообщил бы мне, что хочет участвовать в поисках книги.
— Да.
— Тот факт, что он этого не сделал, может означать только одно, — тихо проговорил Игнатий. — Кто бы это ни был, он один из тех, кто больше не соблюдает истинных традиций Ванзы. Если он существует и хочет скрыть свое имя, найти его будет нелегко.
Эдисон кисло улыбнулся:
— Я согласен, что найти негодяя, владеющего искусством и желающего остаться неузнанным, не просто. Однако его молодой ученик — совсем другое дело.
— Что ты хочешь сказать?
Эдисон поставил свою опустевшую кофейную чашку и поднялся из кресла.
— Вряд ли в Лондоне болтается много рьяных, молодых бойцов Ванзы. Найти его не составит труда. А когда я его заполучу, появится возможность узнать имя того, кто послал его на поиски книги.
— Не трать время, Эдисон. Мы не можем отвлекаться от главной цели. Сейчас самое важное — найти фолиант, пока до него не добрались другие. — Игнатий побарабанил сложенными домиком пальцами. — Если мы потерпим неудачу, тогда и я потерплю неудачу в своем последнем деянии истинной Ванзы.
Глава 17
— Скажите мне, мисс Грейсон, вы уже познакомились с Драконом Эксбриджей?
Бэзил Уэр улыбнулся, присаживаясь рядом с Эммой на изящный, обитый голубым бархатом стул.
Ему пришлось наклониться поближе, чтобы девушка расслышала его. Театральная ложа в этот момент была переполнена — Летти устроила настоящий прием. Во время антракта пришли некоторые из ее пожилых поклонников, чтобы засвидетельствовать свое почтение, И каждый принес по бокалу шампанского для Летти. Они толпились вокруг ее пышной груди, оправленной в этот вечер в алый атлас.
Грудь Эммы, более скромную, подчеркивал глубокий вырез на зеленом платье. Оно было обшито большим количеством золотых лент, которые выполняли определенную роль — скрывали соски. Когда Эмма поинтересовалась, нельзя ли нашить на вырез немного кружев, и Летти, и модистка уверили ее, что это последний крик моды.
Эмма отбросила сомнения. В конце концов, разве она сведуща в подобных вещах? Она — бывшая платная компаньонка, а не модная дама.
Появление в театральной ложе Бэзила Уэра удивило ее. Когда он вошел, девушка была поглощена сценой, разворачивавшейся в ложе Миранды, располагавшейся как раз напротив.
— С драконом? С каким драконом?
Глядя в театральный бинокль, Эмма хмурилась, видя, как Эдисон слишком уж галантно склонился над затянутой в перчатку рукой Миранды.
Все казалось таким ясным, когда они обсуждали свои действия до этого. В антракте Эдисон пойдет в ложу Миранды и завяжет разговор, пытаясь навести леди Эймс на рассказ о событиях ее прошлой жизни.
Все шло по плану, но Эмма обнаружила, что ей совсем не нравится, как Эдисон наклоняется к Миранде. Совсем необязательно было садиться к леди Эймс так близко, чтобы та могла легко водить пальцами по его бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87