Но в любом случае вы, похоже, не являетесь практикующим психотерапевтом. Сами говорили, что никогда не встречались со своими клиентами, верно?Вот тут он прав. Сколько раз она жаловалась доктору Еж, что ей необходим контекст, подробные сведения о клиентах. «Я работаю в темноте», – повторяла она снова и снова.– Но меня не для этого нанимали, – уклончиво заметила Изабел.– И слава Богу, поскольку, как я понял из вашего личного дела, вы даже не психолог.Рэндолф снова открыл папку.– Тут написано, что в колледже вы специализировались по истории. И ранее работали на какой-то горячей линии, тоже связанной со снами.– Вы очень удивились бы, узнав, как быстро становишься психологом-практиком, имея дело с клиентами этой горячей линии. Весьма интересная и полезная организация, – выпалила Изабел, начиная потихоньку накаляться. – И я только собиралась сказать, что доктор Белведер требовал от меня истолкования событий и символов, появлявшихся в сновидениях… э… определенного класса сновидцев. Вам наверняка известно, что ваш отец особенно интересовался тем, что называл люцидными снами Пятого уровня.– Приходилось слышать, – сухо ответил Рэндолф. На его щеках выступили темно-красные пятна. – Поверить не могу, что он возился с этой психической чепухой.Изабел ощутила холодную сырость выступившего под мышками пота.– Я считаю это чрезвычайно ограниченной точкой зрения, сэр. За последние несколько лет ваш отец посвятил немало энергии и времени изучению люцидных снов высокого уровня. И нанял меня помогать ему в исследованиях. – Изабел решила, что лучше не объяснять, почему именно доктор Белведер выбрал именно ее. Ситуация и без того была достаточно безнадежна.– Старый дурак был невероятно упрям, – с горечью бросил Рэндолф. – Он был одержим своей классификацией снов и этой чушью с психическими сновидениями.– Он не считал это… э… чушью, – возразила Изабел, теребя ремень сумочки. – Доктор Белведер был убежден, что некоторые люди переживают феномен подобных снов с большей интенсивностью и яркостью, чем остальные. У большинства такие сны случаются время от времени. По его шкале они классифицируются как уровни Первый и Второй. Гораздо меньше сновидцев, у которых люцидные сны более часты и ярки. Это уровни Третий и Четвертый.– И разумеется, есть еще и уровень Пятый, придуманный доктором Белведером. – Рэндолф говорил с нескрываемым сарказмом. – Так называемые психические сновидцы.– Ваш отец считал это явление достойным серьезного изучения.– Сновидение есть сновидение, мисс Райт, – безапелляционно заявил Рэндолф. – Самые уважаемые современные ученые единогласно отрицают существование научного доказательства того, что есть нечто особенное или необычное в людях, сознающих, что они спят или могут управлять снами. Подобные вещи просто указывают на то, что сон еще не стал глубоким. Поэтому сновидец вполне сознает, что происходит у него в голове.– Но вам, разумеется, известно, что доктор Белведер считал это явление более важным и значительным, по крайней мере для некоторых индивидуумов, – серьезно заметила Изабел.Рэндолф вздохнул и потер переносицу.– Именно этого я и боялся.– Боялись? Но чего?– Мой отец к концу жизни полностью спятил, – покачал головой Рэндолф. – Полагаю, стоит благодарить Бога за то, что он умер, не успев окончательно погубить свою профессиональную репутацию. Иначе он наверняка опубликовал бы свои безумные труды по психическому сновидению.Волна ярости мигом охватила Изабел, и она забыла здравый смысл и осторожность.– То, что вы говорите, совершенно возмутительно! Ясно, что у вас были напрочь испорчены отношения. Мне очень жаль, но…– Д-да к-как вы см-меете рассуждать о моих отношениях с отцом? – выпалил Рэндолф, заикаясь от злости. – У вас нет никакого образования в области психологии, психоневрологии или любой другой, хотя бы отдаленно связанной с серьезным исследованием снов. Вы вообще не имеете права работать в респектабельном научном учреждении любого рода!– Сэр, если вы хоть что-то знали о своем отце, то должны понять… хотя это будет сложно… но он был блестящим ученым, чьи исследования экстремальных сновидений когда-нибудь будут оценены по заслугам.Внезапно Изабел остановилась, она поняла, что зашла слишком далеко, и нет смысла продолжать.Рэндолф буквально трясся от напряжения. Даже руки дрожали.– Когда-то мой отец, несомненно, считался способным исследователем. Но позволил своим чудачествам взять верх над здравым смыслом ученого. Подозреваю, что в последние годы он страдал от некоего неустановленного психического заболевания.– Он был в здравом уме!Единственное, что удерживало Изабел на месте, – сознание того, что, вспылив, она даст Рэндолфу в руки оружие против себя и он немедленно выгонит ее с работы.Однако, к ее удивлению, он улыбнулся. Только вот улыбку трудно было назвать приятной. Скорее уж ехидной, злобной ухмылкой предвкушения победы.– Давайте вернемся к вашему положению в центре, – предложил он. – А именно к отсутствию необходимых дипломов и степеней.– Доктор Белведер считал, что у меня есть другие, полезные ему, достоинства.– Это мне известно, мисс Райт. Но на случай, если вы еще не заметили, должен сообщить, что именно я директор центра и, откровенно говоря, мне вы не нужны.Вспомнив о своих долгах, Изабел похолодела.– В настоящее время этот центр считается маленькой замшелой лабораторией в мире исследования снов, – продолжал Рэндолф. – До этого момента его действительно было трудно считать полноценным игроком на поле. Но я намереваюсь это изменить. И отныне собираюсь сосредоточиться исключительно на исследовании сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14