Мы ее больше не примем. Более того, она уйдет к нему, не получив ни цента. Я прекращу ей доступ к деньгам семьи.
— Что? — Энни в ужасе уставилась на него. — Ты не можешь так поступить, Оливер.
— Конечно же, могу.
— А что, если она все равно выйдет за него замуж?
— Не волнуйся. Этого не произойдет.
— Почему ты так уверен? — удивилась Энни.
— Это имеет отношение ко мне, — ответил Оливер, — и тебя не касается.
Энни вглядывалась в его лицо, пытаясь найти хоть малейший признак теплоты. Она не обнаружила ничего дающего надежду на то, что Оливер не такой непоколебимый, каким пытается казаться.
— Это просто смешно. Не могу поверить, что ты так хладнокровно относишься к этому.
— Полагаю, что, пока мы говорим о Шорах, можно было бы обсудить кое-что еще.
— Не уверена, что я захочу это сделать, — пробормотала Энни.
— Я понимаю, для тебя наш брак не вполне настоящий. Но в глазах всех остальных ты моя жена. Согласна?
— Согласна. — Энни привыкала быть осторожной, когда Оливер говорил этим особенным, ровным голосом.
— Все знают, что моя жена никогда не совершила бы определенных поступков.
— Откуда все могут это знать, если у тебя никогда не было жены? — Энни осталась очень довольна своим выпадом.
— Давай будем считать, что моя репутация меня опережает, — спокойно ответил Оливер. — В любом случае я пытаюсь дать тебе понять, что моя жена никогда не будет общаться ни с одним из членов семьи Пола Шора.
— Я ни с кем из их семьи не общаюсь. Я даже ни с одним членом их семьи лично не знакома.
— Пусть это так и остается, Энни. Пока будет длиться наш брак, ты миссис Оливер Рейн. Я ожидаю, что ты хорошо сыграешь свою роль.
Она уставилась на него.
— А это еще что значит?
— Это значит, — очень тихо произнес он, — что в первую очередь ты должна соблюдать лояльность по отношению ко мне.
— Это невероятно. — Энни с грохотом водрузила одну из профессионально тяжелых сковородок Болта на плиту. — Это самая возмутительная вещь, какую я когда-либо слышала. Ничего удивительного, что Вэлери была расстроена. Ты, наверное, разговаривал с ней так же, как и со мной. Знаешь, если ты рассчитываешь, что будешь отдавать мне приказания подобным образом, тебя ждет большой сюрприз, Оливер Рейн.
— Как только ты захочешь получить развод, — нейтральным тоном сказал Оливер, — ты сразу будешь свободна.
Энни застыла в шоке от угрозы. Затем, взяв себя, в руки, она повернулась к нему лицом.
— Ты довольно старомодным образом заслужил свою репутацию, не так ли? Ты приложил много усилий.
Он поставил на стол последнюю тарелку и взглянул на нее.
— Энни, чем с тобой спорить, я лучше поем тако.
Энни мрачно улыбнулась.
— Потому что ты не умеешь должным образом спорить. Ты проста отдаешь приказания и подкрепляешь их угрозами. Мне кажется, тебе стоит немного поучиться быть мужем, Оливер Рейн. Ты должен научиться общаться.
— Правда? — Он снова взял свой бокал с вином. — И кто собирается меня учить?
— Я, — опрометчиво ответила Энни.
— Вот это будет интересно, — усмехнулся Оливер.
Глава 7
Когда на следующее утро Энни отправилась на работу, от ее напускной храбрости почти не осталось и следа. Это была длинная ночь. Энни провела ее, лежа без сна в элегантной золотисто-серой спальне, думая о своем положении.
Она сказала Оливеру, что у него есть серьезная проблема, но, по правде, ее собственная проблема была гораздо серьезнее. Она пыталась совершить кардинальную ошибку: изменить Оливера.
«Большую ошибку», — сказала себе Энни, открывая парадную дверь магазинчика «Безумные мечты». Житейская мудрость гласит: любая женщина, которая, выйдя замуж, считает, что сможет переделать своего мужа, просто дура. Здравый смысл подсказывал Энни, что с ее стороны было бы еще более глупо думать о том, как перекроить Оливера Рейна, поскольку их брак всего лишь номинальный и вряд ли продлится очень долго.
Она вышла за него замуж, чтобы сохранить «Линкрофт». Раз он решил управлять собственной жизнью и жизнью родственников железным кулаком в бархатной перчатке, это не ее проблема.
Включив свет, Энни ухмыльнулась, представив зрительно этот образ. Вчерашняя сцена с Вэлери вполне ему соответствовала: Оливер снял с руки перчатку.
Энни вспомнила, что Дэниэл предупреждал ее, как опасен Рейн. А ведь Дэниэл старался найти лучшее в людях, и это отмечал сам Оливер.
Вскоре после десяти в магазин ворвалась Элла Прессвуд, растрепанная и небрежно одетая. Это был ее имидж. Элла достигла совершенства в создании образа богемного хаоса. Каждый день она изобретала что-то новое: цвет волос, комбинации в одежде, аксессуары, предпочитая носить тонны тяжелых висячих украшений. Ceгодня ее волосы имели яркий оттенок фуксии и были прилизаны чем-то влажным и липким. На Элле были горчичного цвета футболка и деловой пиджак, явно предназначенный для крупного мужчины. Вокруг шеи обмотаны нитки фальшивых драгоценных камней.
— Доброе утро, Энни. Извини, что опоздала. Ехала на автобусе черт знает откуда. Пассажиры — сплошные придурки. Слушай, я вообще не ожидала увидеть тебя сегодня.
Энни смахнула метелкой из перьев пыль с лакированного слона.
— Мне казалось, я объясняла тебе, что мы с Оливером откладываем медовый месяц до возвращения Дэниэла.
— Да, знаю. Но вы женаты всего несколько дней. — Элла с любопытством посмотрела на нее. — Обычно люди берут несколько выходных.
— Какой смысл? Я все равно провела бы эти выходные в одиночестве. Оливер сегодня утром отправился прямо в офис моего брата. Важно, сказал он, чтобы все его там увидели.
— Разумно. Я знаю, как ты последнее время волнуешься по поводу бизнеса своего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99