По сравнению с нынешней ситуацией разница не столь уж велика. Ей только хотелось бы иметь настоящее ночное одеяние. Она только сейчас сообразила, что скорее всего ей придется раздеться, прежде чем залезть в спальник на воздушной подушке. Мысль о том, что придется спать голой, смутила ее гораздо сильнее, чем все ее последние испытания. Она просто на это не способна!Когда на лагерь опустилась ночь, шум в джунглях изменился. Защитный экран не останавливал звуков. Пощелкивание, скрежет, крики и вопли действовали Зельде на нервы. Расчет позаботился о том, чтобы погрузить на скиммер консервы с вегетарианскими блюдами — и когда ее ужин появился из переносного подогревателя, Зельда бросила на него взгляд, полный благодарности. Позаботился он и о том, чтобы на корабле оказалось несколько банок с его обожаемым элем.Ночь обещала быть беспокойной. Спустя несколько часов Расчет все еще не спал, чувствуя, насколько напряжена лежащая рядом с ним женщина. Ее тело отделялось от него пластитканью спальников, но Зельда лежала настолько неподвижно, что можно было не сомневаться: она не может заснуть. Расчет промолчал, когда она заползла в спальник, не раздеваясь. Ей явно весь день было неловко в брюках и рубашке, поэтому он не поддался соблазну сказать ей, до чего у нее славная и нахальная попка. Мужчины-голуби наверняка ничего подобного своим женщинам не говорят. Мужчины-голуби вообще не знают понятия «свои женщины».А вот волки мыслили именно такими примитивными категориями, обнаружил вдруг Расчет. Нравилось ему это или нет, но он уже начал считать Зельду своей женщиной. Он назвал ее «имуществом компании», но, похоже, она не поняла, что он хотел этим сказать. Его собственническое чувство было необычайно сильным — а ведь он даже с ней ни разу не спал! Расчет не знал, сможет ли он долететь хотя бы до ЧТД, не попытавшись ее соблазнить. Единственной альтернативой было бы разорвать с ней контракт, но об этом он даже думать не хотел. Тогда она попадет в лапы какому-нибудь второразрядному почтальону вроде Гонщика.Расчет повернулся на бок и посмотрел на замершую фигурку Зельды. При этом что-то уперлось ему в бок, и он вспомнил о бластере, спрятанном под спальником. Вопленник находился в висящей рядом портупее. Достаточно было только протянуть руку — и он мог коснуться первого бластера, того, что он в течение дня носил на поясе. — Второй лежал у него в рюкзаке, и в качестве предосторожности он решил на ночь положить его под спальник. Ренессанс был полон опасностей, и не все они исходили от флоры и фауны планеты. Источником некоторых был человек.Встреча с Гонщиком напомнила Расчету, насколько опасными бывают представители рода человеческого. В нем еще бушевало пламя гнева, которое вспыхнулоВ тот момент, когда, войдя в «Кровосос», Тэйг увидел Гонщика, сидящего за одним столиком с Зельдой. Он не мог бы оставить Зельду в порту на время своей поездки в лагерь. Возможно, Попытайся Опять ей не слишком угрожал, но вот в безопасности от Гонщика она не была бы. Расчет нутром чуял, что Гонщик обязательно найдет способ использовать Зельду.— Расчет? Он вздрогнул.— В чем дело, Зельда?— Вы не спите?— Нет, сплю и разговариваю с тобой во сне. Зельда с трудом повернулась в своем спальнике к нему лицом, и он тихо улыбнулся.— Вы слышите это странное бряцание? В темноте он не мог разглядеть ее лицо, но ощущал в ее голосе настоящий страх.— Слышу. Наверное, это залоны. У них панцири, прочные, как броня. И они очень любят драться. Иногда бряцание разносится на несколько километров. Они громадные, но едят только растения.— А почему они дерутся?— Самцы-залоны бьются за самок. Брачные ритуалы. Они очень часто совокупляются.— На Возлюбленной и Ренессансе все часто совокупляются, — сказала она, словно размышляя вслух. — Дезма говорит, что у нее четверо детей.— По волчьим меркам, это маленькая семья. По последней статистике среднее количество детей — по пять на каждую семейную пару.— Не могу даже представить себе, что это значит — иметь братьев и сестер. Когда я росла, на Клеменции почти не было других детей.Ее голос стих, но Расчет понял, что осталось невысказанным. И без ее слов он знал, что те немногие другие дети не были хорошим обществом для волчонка, родившегося среди голубей.— Моя семья тоже была меньше обычного. У меня был только один брат, — неожиданно для себя сказал он.— Тот, который оказался голубем?— Да. — Некоторое время Расчет молчал. — В каком-то смысле Джед задержался в развитии. То, что он голубь, мы поняли, только когда он стал уже почти взрослым. Сначала просто считали, что он не такой, как все, — тихий и задумчивый. Немного странный. Мои родители только-только начали сознавать, что он, возможно, голубь, — и в это время погибли.— Ох, Расчет! — тихо проговорила она. — Что случилось?— Они были геологами. Работали на крупную горнодобывающую компанию на ЧТД. Произошел несчастный случай. Взрыв. — Он почувствовал, что она пошевелилась, и в следующую секунду ее пальцы коснулись его руки. — Джед воспринял это тяжело. Очень тяжело. И с тех пор отказывался со мной расставаться. Он и слышать не хотел о том, чтобы перебраться на Клеменцию.— И вы разрешили ему перевозить с вами почту?— У него хорошо получалось, очень хорошо. Время от времени я разрешал ему летать одному, пока я доставлял почту адресатам и искал новые контрактыНа Ренессансе или на Возлюбленной. Ему нравилось летать к ЧТД одному, в обществе Фреда. Он говорил, что у него остается больше времени, чтобы думать. Я понимал, что надо было бы настоять, чтобы он отправился учиться на Клеменцию, но он все время отказывался, а у меня не хватало духа спорить с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106