— Ты думаешь, что она пытается занять место твоей матери.
— Вовсе нет. Дело в том, что я боюсь ее.
— Боишься? — Морган искренне удивился. — Что ты имеешь в виду?
— Это трудно объяснить. — Летти уже сожалела, что заговорила об этом. — Она только на одиннадцать лет старше меня.
— Надеюсь, ты не собираешься отчитывать меня за то, что я женился на женщине, которую ты считаешь слишком молодой для меня?
Летти отрицательно покачала головой. Стефани действительно была слишком молода для ее отца, но никакого смысла нет говорить ему об этом. Дело сделано.
— Нет-нет. Я только хочу сказать, что, хотя она всего на несколько лет старше меня, я с ней чувствую себя наивной простушкой.
— Наивной простушкой?
Летти насупилась:
— Может быть, я неточно выразилась. Как бы это сказать? Она заставляет меня чувствовать себя неопытной, неловкой провинциалкой. Провинциалкой из захолустья — ты теперь понимаешь меня, папа?
Морган широко улыбнулся:
— Думаю, что да. Если тебя это утешит, то знай, что и я на первых порах чувствовал то же самое. Но поверь, за этой ее лощеной внешностью скрывается очень милый и добрый человек. Я хочу, чтобы ты узнала настоящую Стефани, чтобы вы с ней стали друзьями.
— Я стараюсь, папа.
— Мне бы хотелось, чтобы ты немного больше старалась.
Летти пристально посмотрела на него:
— Как, ты полагаешь, я должна делать это?
— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Стефани записалась на курс занятий для беременных. Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты сопровождала ее. Вы бы проводили больше времени вместе.
— Ты хочешь, чтобы я ходила на занятия для беременных? — искренне удивилась Летти.
— Ради меня, Летти. Ради Мэтью-Кристофера.
Через два дня Летти уже находилась в Сиэтле. Она сидела рядом со Стефани в аудитории, полной беременных женщин. Занятия вел профессор Харольд Бланч-форд, специалист по внутриутробному развитию плода, и тема его лекции была интересной даже для Летти. Она заметила, что Стефани напряженно слушает лектора и аккуратно записывает самое важное.
«Существует множество доказательств тому, — говорил профессор Бланчфорд, — что при трехмесячном сроке эмбрион слышит и отвечает на слуховые раздражители. Есть множество данных, подтверждающих тот факт, что новорожденные отдают предпочтение материнскому голосу. Это позволяет предположить, что новорожденный реагирует на голос матери потому, что слышит его в течение нескольких недель, находясь в утробе. Слышит и запоминает».
Летти чувствовала себя немного странно среди беременных женщин. У нее появилась мысль, что она напрасно многое в своей жизни откладывала. Сейчас ей трудно было предположить, что и у нее когда-нибудь будет своя семья.
Она знала, что рано или поздно ей придется подумать о таких вещах, как замужество, дети. Сможет ли она теперь, после недавнего разрыва с Филипом, вообще доверять мужчинам?
«Опыты с новорожденными, — между тем продолжал профессор Бланчфорд, — которым матери во время беременности читали сказки, показали, что ребенок после рождения в состоянии помнить эти сказки. Ответы на наши тесты оказались весьма убедительными».
Летти наклонилась к Стефани и прошептала ей на ухо:
— Может, ты почитаешь Мэтью-Кристоферу книгу по кулинарии? И он станет шеф-поваром. Подумай только, у него уже будет доходная профессия до того, как он научится ходить. Мы сделаем на нем состояние.
Стефани, не поднимая головы, продолжала записывать.
— Тише, пожалуйста, ты мешаешь мне сосредоточиться.
— Извини. — Летти неловко сгорбилась на своем стуле и устремила взгляд на профессора. Что-то подсказывало ей, что вторая половина этого дня будет очень длинной. Она была рада, что завтра приступает к работе в компании. По крайней мере у нее теперь найдется предлог не ходить со Стефани на эти послеобеденные занятия.
К несчастью, оставались еще вечерние занятия, которые Стефани тоже посещала. «И потому, — профессор повысил голос, — вы, несомненно, должны тщательно обдумать, что будете читать вашим малышам сейчас, когда они еще не появились на свет. Вам следует постоянно помнить, что память функционирует уже на этой ранней стадии развитая, и вам, матерям, решать, что ваш ребенок будет вспоминать после рождения».
— Давит и давит на бедных мамаш, — пробормотала Летти. — Как будто не хватит уже об этом говорить.
— Летти, пожалуйста. — Стефани сердито посмотрела на нее.
Летти замолчала.
Через четверть часа занятия, к величайшему облегчению Летти, закончились. Она видела, как Стефани покупает книгу профессора Бланчфорда и несколько кассет с пленками. Эти курсы для беременных явно имели маленький бизнес.
— Что ты думаешь обо всем этом? — надевая солнечные очки, спросила Стефани, когда они возвращались к машине.
— Весьма впечатляющее исследование. — Летти искала, что бы еще такое добавить. — Ты собираешься что-нибудь читать Мэтью-Кристоферу?
— Обязательно. Мы начнем с Шекспира.
— Бьюсь об заклад, он предпочел бы что-нибудь из последних бестселлеров.
Стефани это замечание не показалось смешным, и она продолжала:
— И думаю, мы попробуем также слушать музыку. Пожалуй, Моцарт и Вивальди более всего подойдут.
Летти едва удержалась, чтобы не предложить группу хэви-метал.
— Интересно, будет ли он что-нибудь напевать при появлении на свет, — почти беззвучно пробормотала она.
К счастью, Стефани этого не расслышала.
— Не могу дождаться, когда расскажу Моргану, как интересно прошли сегодня занятия. — Она села за руль своего красного «порше». — Он будет в восторге.
Летти села на место пассажира и аккуратно пристегнула ремень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101