— Невероятно, — шепнул ей в ухо Лукас. Тело его ритмично задвигалось, одновременно он прикоснулся к маленькому узлу нервных окончаний у нее между ногами.
От огромного наслаждения у Амариллис перехватило дыхание, она почувствовала томительное напряжение.
— Держи меня, — он глубоко вошел в нее, — не отпускай. — Он вышел и снова вошел в ее тело.
— Никогда не отпущу. — Она тесно прижалась к нему.
Неукротимая сила рванулась через кристалл. Это было уже выше ее сил. Напряжение в теле неожиданно ослабело, и она с головой окунулась в кипящий водоворот ощущений. Изображение кристалла стало дробиться, и фокусная связь распалась, но теперь это не имело значения. Она продолжала купаться в волнах наслаждения.
Амариллис смутно чувствовала, как Лукас снова вошел в нее, напрягся, затем в изнеможении опустился на нее с возгласом ликующего торжества.
— У тебя так было когда-нибудь? — через некоторое время спросила Амариллис.
— Никогда. — Он взял в ладони ее лицо и заглянул в бездонную глубину глаз. — Я знал, что причиняю тебе боль. Я подумал, что боль притупится, если ты отвлечешься, сосредоточившись на фокусе.
— Ты очень умно придумал.
— Если учесть, что в тот момент я и сам был в растерянности, то с моей стороны это было чудом сообразительности.
Она не приняла его шутки и продолжала пристально всматриваться в него.
— Лукас, что ты чувствовал во время фокусной связи?
— Мне было очень хорошо, — ответил он, — и сейчас хорошо тоже.
— Но между нами происходило что-то необычное.
— Возможно, в этом есть отклонение от нормы, но если нам от этого хорошо, к чему беспокоиться.
— Но, Лукас…
Он прикрыл ей рот рукой. Ему совсем не хотелось, чтобы она занялась выяснением причин их взаимного влечения.
— Мы знаем, что сильные таланты и концентраторы, как правило, не испытывают взаимной симпатии. Но когда подобное происходит, сексуальное влечение проявляется и во время фокусирования. Разве это так странно?
— Да, — ответила она.
— Должен признать, нам это не мешало.
— Почти не проводились исследования парапсихологических пар, испытывавших друг к другу физическое влечение, — заметила Амариллис.
— Наверное, потому, что такое происходит очень редко. Не знаю, как тебе, а мне лабораторные опыты ни к чему, а вот если ты хочешь вести свои собственные исследования, я не против. — Он погрузил пальцы в ее волосы, притянул к себе и поцеловал.
Амариллис охотно ответила на поцелуй, и Лукас ощутил тепло и нежность ее губ. Он чувствовал на ней свой запах, и глубокое удовлетворение разлилось по его телу. Но когда она подняла голову, в глазах ее стояла тревога.
— Что случилось? — спросил Трент.
— Ничего.
Холодок страха ужом шевельнулся в его душе. Он знал, что не очень искушен в женской логике, но глупцом его никак нельзя было назвать. Поэтому для него не оставалось сомнений, что следовало ждать неприятностей, если женщина уверяла, что все в порядке.
Амариллис очень долго оставалась одна. Может быть, первый опыт проявления страсти разочаровал ее. Возможно, она начала сожалеть о произошедшем.
Он никак не мог ее потерять. Только не сейчас. Он только обрел ее. Лукас подавил чувство неотвратимой утраты и задал вопрос, грозивший свести его с ума.
— Амариллис, ты дольше других женщин оставалась без любовника, почему ты выбрала меня?
— Ты же знаешь, что говорят о концентраторах: капризные и разборчивые.
Прошло еще некоторое время. Амариллис очнулась от сладкой истомы, в которую погрузилась после бури страстей.
— Лукас.
— Да, — сонно ответил он.
— Ты действительно считаешь, что Мэррик Бич нанял тех бандитов, чтобы убить тебя?
— Могу побиться об заклад, — зевнул Лукас.
— А что мы будем делать, если полиция не сможет найти Бича?
— Сможет. Он недостаточно умен, чтобы долго скрываться.
— Ты уверен?
— Конечно. — Он крепко обнял ее.
На следующее утро Лукаса разбудил манящий аромат коф-ти. Он медленно потянулся, ему доставляло удовольствие сознавать, что он в постели Амариллис. Он слышал, как она возилась на кухне, но смятые простыни еще хранили запах ее тела. Он вдохнул полной грудью.
Ему казалось, что теперь этот запах мог бы заменить для него воздух и пищу. Ее неуловимый аромат и ответное чувство — вот что стало для него главным в жизни.
Воспоминания о прошлой ночи прошли перед его мысленным взором, как энергия сквозь кристалл. Его тело с готовностью откликнулось. Он застонал, почувствовав, что вновь полон желания, как и накануне.
Лукас сбросил с себя покрывало и решительно сел на постели. Он подумал о предстоящем дне, ждущих его встречах и делах. Амариллис также надо было идти в агентство. Но при мысли о вечере сердце его томительно сжалось.
Направляясь в ванную, Лукас с интересом оглядел спальню Амариллис. Здесь, как и во всем доме, царили два цвета: черный и белый. Везде и повсюду чистота и порядок. Ничего лишнего.
Он открыл шкаф и убедился, что в нем свободно можно разместить кое-что из его вещей. Лукас заглянул в один из ящиков комода и улыбнулся, увидев две аккуратные стопки нижнего белья. Все только белого цвета.
Тихонько насвистывая, Лукас вошел в ванную комнату, выложенную черными и белыми кафельными плитками.
Взглянув в зеркало, Трент потрясение замер при виде своего небритого лица; дотронувшись до колючей щетины, он досадливо поморщился и про себя отметил, что в следующий раз следует захватить с собой бритву. Сегодня же он положит все, что нужно, в «бардачок» своей машины.
Лукас уперся руками в раковину и приблизил лицо к зеркалу. Он знал, что никогда не был красавцем, но ему и в голову не приходило, как плохо он стал выглядеть в последнее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109