Прекрасно сшитый костюм выглядел деловым и одновременно необычайно элегантным. Амариллис подумала, что и ей самой не мешало бы заняться гардеробом, теперь она могла себе это позволить. Просто удивительно, как один вечер, проведенный в платье из трепещущих шарфиков, оказался способным резко изменить вкусы человека.
— Видела твое фото в газете, — подмигнула Эффи. — Кажется, в твоей личной жизни наметился явный прогресс.
— Я выполняла задание фирмы. — Амариллис почувствовала, как загорелись ее щеки.
— А «задание» имело очень представительный вид, как я заметила. И что же собой представляет в жизни Человек-Лед?
— Он талант девятого уровня, Эффи.
— Да, надеяться в этом случае на что-то серьезное не приходится. — Эффи протянула Амариллис чашку и вернулась на свое место. — Но тем не менее остается возможность поддерживать знакомство.
— Не думаю, — строго возразила Амариллис.
— Полагаю, что ты пришла не только за тем, чтобы повидаться со мной.
— Честно говоря, мне хотелось бы услышать твое мнение по одному интересующему меня вопросу.
— Спрашивай, — приготовилась слушать Эффи.
— Я сразу перейду к сути дела. Тебе приходилось слышать, чтобы концентратор работал с талантом с целью фокусирования харизмы?
— Харизма — не талант. Это черта, присущая личности некоторых людей.
— Но что, если это свойство все же оказалось талантом? — настаивала Амариллис.
— И что бы тогда произошло?
— Этим бы мог воспользоваться политик для привлечения избирателей.
— Но политики как раз таким и занимаются, — поморщилась Эффи. — Даже в том случае, если бы в период предвыборной кампании тот или иной кандидат, обладающий талантом высокого уровня, смог бы с помощью концентратора создать вокруг своего имени некий ореол, его действия нельзя было бы назвать противозаконными.
— Думаю, что так, но это неэтично.
— А с каких это пор политики руководствуются этическими нормами?
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — с сожалением улыбнулась Амариллис. Теперь, когда она оказалась рядом с Эффи, у нее уже не было прежней уверенности в том, что она собирается сказать. Она не знала, как объяснить возникшее у нее ощущение неправомерности происходящего, когда Лукас случайно обнаружил талант сенатора Шеффилда. — А как ты отнесешься к тому, что я оказалась свидетельницей, как один политик фокусировал харизму?
Эффи красноречиво пожала плечами.
— Я бы ответила, что с этим вряд ли что можно поделать.
— А если я добавлю, что почти уверена, что концентратор получил подготовку у профессора Ландрета?
— Если допустить такую возможность, — сказала Эффи, задумчиво глядя на Амариллис, — то этот специалист обладает мощным потенциалом, если ему удавалось фокусировать такое энергетически слабое свойство, как черта характера.
— А это и был сильный концентратор.
Эффи коротко рассмеялась.
— Ты знаешь не хуже меня, что Ландрет никогда бы не примирился с тем, что кто-то из его студентов помогал осуществлять нечестные замыслы. Если бы ему стало известно что-либо подобное, он бы устроил жуткий скандал. Но это вряд ли возможно.
— Потому что это трудно установить?
— Именно. Как отличить истинное обаяние от искусственно созданного?
— Если бы при этом проявлялась парапсихологическая энергия, то сильный талант-детектор мог бы ее распознать, — осторожно предположила Амариллис.
— Возможно, но все-таки маловероятно. Для этого нужен очень мощный детектор, а в этом классе таланты девятого и десятого уровня встречаются крайне редко.
— Но они все же существуют.
— Ты уверена, что наблюдала, как концентратор работал с политиком в нарушение этических норм, я правильно поняла?
— Да.
— Мой тебе совет: забудь об этом. Если этика и пострадала, то с точки зрения закона никаких нарушений здесь нет. Шум по этому поводу способен был бы поднять только такой же помешанный на этике фанатик, как профессор Ландрет.
Амариллис с большим трудом удалось удержаться от резкости.
— Если бы профессор Ландрет узнал, что один из его учеников нарушил «Кодекс этики», это бы его очень огорчило.
— Между нами говоря, Ландрет был блестящим ученым, но страшным занудой.
— Он придерживался высоких принципов, — тихо заметила Амариллис.
— Эти его, как ты говоришь, принципы, надоели нам до умопомрачения. Из-за него пришлось оставить факультет Гифорду Остерли, ты же знаешь.
— Нет, я как-то об этом не подумала.
— Между Ландретом и Гифордом произошла ссора из-за изменений в учебном плане. — Эффи встряхнула головой, и ее красиво подстриженные волосы всколыхнулись темной волной. — Конечно, у Гифорда не было никаких шансов против авторитета профессора. И когда страсти немного улеглись, Остерли подал заявление об уходе.
— Теперь понимаю.
— Возможно, это и к лучшему. У Гифорда теперь своя фирма, и, скорее всего, он зарабатывает вдвое больше того, что получал здесь. Он всегда отличался честолюбием.
— Да, бизнес приносит больший доход, — согласилась Амариллис, вставая. — До свидания, Эффи, была очень рада видеть тебя, желаю успехов на новом посту.
— Спасибо. — Эффи с удовлетворением окинула взглядом кабинет. — Можешь мне поверить, дела здесь пойдут по-новому.
— Не сомневаюсь, — выходя, ответила Амариллис.
Ирен оторвалась от бумаг, когда Амариллис проходила мимо ее стола.
— Я хотела бы вам кое-что сказать, мисс Ларк.
— Да?
Ирен кашлянула и заговорила, понизив голос.
— Профессор Ландрет очень гордился вами. Он не раз мне говорил, что из всех его учеников вы — самая талантливая.
— Он действительно так считал? — Амариллис подошла поближе, чувствуя, как потеплело у нее на душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109