— Что вы, я ни за что на свете не расстанусь с миссис Берд, — горячо возразила Олимпия.
Джаред облокотился на стол, сцепив пальцы. Он внимательно наблюдал за отцом.
— Не стоит принимать так близко к сердцу нашу миссис Берд, сэр, — сдержанно произнес он. — Мы с ней давно уже нашли общий язык. Хотя, должен признать, она затронула довольно интересный вопрос. Как долго ты и дядя Тадеуш собираетесь гостить у нас?
Лицо Магнуса приняло обиженное выражение.
— Уже хочешь выпроводить нас, сын? Мы же только приехали.
Тадеуш усмехнулся:
— Дыши глубже, мой мальчик. Тебе придется запастись терпением. Мы с отцом никуда не тронемся до тех пор, пока вместе с твоей женой не разгадаем тайну дневника. Так что мы еще погостим у вас.
— Так я и знал! — Джаред через стол бросил взгляд на Олимпию:
— Любовь моя, надеюсь, вы разделаетесь с этой тайной как можно быстрее, иначе мы обречены терпеть наших незваных гостей бог знает сколько времени.
— Хорошо, сэр. — Олимпия порозовела, растерявшись от такой бесцеремонности. Флеймкрест и Магнус, однако, ничуть не чувствовали себя оскорбленными.
— Ну вот и отлично. Тогда я во всем полагаюсь на тебя. — Джаред в очередной раз потянулся за часами, и вновь его лицо недовольно исказилось. — Запишу-ка я, чтобы не забыть, что надо купить новые часы. — Он посмотрел на напольные часы, потом перевел взгляд на Итона, Роберта и Хью:
— Пора на занятия. Сегодня у нас математика и география.
Тадеуш застонал:
— Вот тоска-то!
— Ну что у меня за сын! — проворчал Магнус. — Такое выдалось прекрасное летнее утро, а он тратит его на географию и математику.
Роберт с надеждой посмотрел на Джареда.
— Сэр, мы надеялись, что сегодня не будет уроков, его светлость граф считает, что мальчики в нашем возрасте должны каждое утро ходить на рыбалку.
— Верно, — вмешался Итон. — И дядя Тадеуш сказал, . что, когда он был маленький, он по утрам запускал в ручье бумажные кораблики.
— И учился фехтовать настоящей шпагой, — решил не отставать от братьев Хью.
— Завтрак закончен. Вы пока свободны, — спокойно произнес Джаред, — у вас есть пять минут, чтобы подняться в класс и открыть учебники.
— Да, милорд. — Роберт вскочил и поклонился. — Да, милорд. — Подпрыгнув как кузнечик, Итон поспешно откланялся и направился к двери.
— Да, милорд. — Протиснулся между братьями Хью.
Дождавшись, пока за ними закроется дверь, Джаред мрачно оглядел отца и дядю.
— Этот дом держится на очень простых, но неукоснительных правилах. Первое правило гласит: все правила устанавливаю я. Второе правило: каждое утро, если я не решу иначе, мальчики должны заниматься в классе. И вы меня очень обяжете, не вмешиваясь не в свое дело.
— Чиллхерст, как ты разговариваешь со старшими? — ужаснулась Олимпия.
Магнус широко улыбнулся:
— Она права, сынок. Тебе не мешало быть чуть-чуть повежливее.
Тадеуш снова загоготал. Джаред встал, пристально глядя на Олимпию:
— Вам нет необходимости переживать из-за моего поведения, мадам. Поверьте, я знаю их достаточно долгое время, и если не поставлю сразу все на свои места, то и глазом не успеем моргнуть, как наш дом превратится в зверинец.
— Мне так не кажется, — произнесла Олимпия.
— Доверься мне. Я знаю их лучше, чем ты. Удачного тебе дня, дорогая. Увидимся позже. А пока я пойду в класс. — Он коротко кивнул отцу и дяде.
— Ступай, милый, ступай, — весело напутствовал его Магнус. — Мы подождем здесь, пока ты не освободишься.
— Этого-то я и боялся, — уже у дверей вздохнул Джаред.
Он ушел, оставив Олимпию со своими родственниками.
Взглянув украдкой на гостей, она с облегчением убедилась, что они ничуть не обиделись.
— Чиллхерст любит, когда в доме идеальный порядок, — смущенно объяснила она.
— Не извиняйтесь, детка, — растрогался Магнус, — он всегда, как бы точнее сказать, отставал от века, был несколько старомоден. В былые времена мы с его матерью совсем отчаялись.
— Он хороший парень, — заверил ее Тадеуш. — Но совсем не похож на других членов семьи.
— То есть?
— В нем нет бесшабашности, удали, — грустно объяснил Магнус. — В нем не горит огонь Флеймкрестов. Все у него расписано по минутам, он то и дело сверяется с часами. Погряз в прозе жизни. Никаких безумств, никаких страстей!
Другими словами, полная противоположность всем нам.
Олимпия недовольно посмотрела на мужчин:
— По-моему, вы его не очень хорошо знаете.
— Тоже верно, — согласился Тадеуш. — Но и он нас не понимает.
— Чиллхерст ранимый и тонкий человек, способный глубоко чувствовать, — серьезно заявила Олимпия.
— Ба Хотя, конечно, про него и не скажешь, что в его жилах течет кровь доблестных пиратов, но человек он хороший, вы правы. — Тадеуш нахмурился. — Кстати, о его часах, где они?
Олимпия смутилась:
— Чиллхерст отдал их в качестве выкупа за моего племянника.
Магнус недоверчиво посмотрел на нее:
— В самом деле? Как это похоже на него! Вместо того чтобы с обнаженным клинком в зубах и пистолетами в каждой руке кинуться на подлеца, он покупает свободу ребенка за часы! Он остался торговцем… Но кто, по-вашему, похитил мальчика?
— Чиллхерст подозревает своего близкого друга, который, по его сведениям, покинул страну, — ответила Олимпия. — Однако, мне кажется, Джаред ошибается.
Тадеуш сощурил глаза:
— Ну-ка, расскажите нам, что вы по этому поводу думаете, дорогуша.
Олимпия глянула на дверь, опасаясь, что Джаред мог незаметно вернуться.
— Господа, у меня есть серьезные основания подозревать, что похититель Роберта охотится за дневником Клер Лайтберн.
— Так-так. — Магнус ударил ладонью по столу с такой силой, что серебряная посуда, зазвенев, подскочила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110