Отдавая изучению химии каждую свободную минуту, мы превратили наши комнаты в лаборатории и тратили карманные деньги на приобретение стеклянных колб и оборудования. По вечерам, когда другие собирались за чашкой кофе почитать стихи, мы с Морганом проводили химические опыты.
— Что произошло потом? — спросила Шарлотта.
— После Оксфорда мы расстались. Одно время переписывались, обменивались результатами наших исследований. Но вскоре потеряли связь друг с другом. Морган несколько лет жил в Лондоне, но мы редко виделись.
— Ты не все рассказал, — мягко заметила Шарлотта.
— Ты весьма проницательна. Дело в том, что, помимо увлечения химией, у Моргана были… и другие интересы, которых я не разделял. И этим увлечениям он стал уделять очень много времени после Оксфорда. Он ни в чем не знал удержу.
— И что это были за новые увлечения?
— Он стал посещать игорные притоны и бордели. С течением времени он пристрастился к разврату и пьянству. Что-то в его натуре с готовностью откликалось на все мрачное и жестокое.
— Неудивительно, что ваша дружба прекратилась.
— Он также стал интересоваться метафизикой и оккультными науками. Поначалу это было для него всего лишь забавой. Он играл подобно поэтам-романтикам. Но к моменту окончания университета увлечение переросло в нечто более серьезное. Он стал говорить о своем великом предназначении, о том, что человек сам создает свою судьбу.
— Судьба, — повторила Шарлотта с волнением в голосе. — Это слово преследует меня.
Бакстер медленно обернулся к ней.
— Несколько лет назад я видел его мельком на улице. Он назвал меня глупцом, поскольку я не пытаюсь использовать свои знания, чтобы изменить судьбу.
— Ты же говорил, он погиб. Как это было?
— Помнишь о моем так называемом подвиге во славу английской короны?
— Ты хочешь сказать, что это связано с Морганом Джаддом?
— Да. Он работал на Наполеона. Изобретал химические пары, которые должны были использоваться против англичан. Я попытался убедить его, будто согласен работать вместе с ним. Сказал ему, что решил последовать его совету и постараться переделать судьбу, а также получить долю богатства и власти, которую обещал Наполеон.
— Понятно.
— И я предал его, — продолжал Бакстер. — Узнав, что он замышляет, я уничтожил его лабораторию и записки. Там случился ужасный взрыв — я чудом остался в живых.
— Кислота, — прошептала она.
— Он плеснул на меня кислотой во время схватки.
— Боже правый! Он мог ослепить тебя.
— Да, но я ведь тоже не остался в долгу.
— Он это заслужил. — Шарлотта помолчала. — Ты думал, что он погиб во время взрыва?
— Я был уверен в этом. Два дня спустя на месте пожара нашли тело. Оно так обгорело, что опознать его оказалось невозможно. Но на пальцах у трупа были кольца Моргана. Я не сомневался, что погиб именно Джадд.
— Как странно, — еле слышно произнесла Шарлотта. — Я почти убеждена, что тоже встречалась с Морганом Джаддом.
Он обернулся к ней:
— Незнакомец в коридоре перед спальней Ариэл?
— Да. — Она поежилась и обхватила себя руками за плечи. — В ту ночь он спросил меня, верю ли я в судьбу. Человек в черном домино задал мне тот же вопрос.
— Черт побери!
— Но голоса у них совсем не похожи. — Шарлотта вопросительно взглянула ему в лицо. — Тот незнакомец, с которым я столкнулась пять лет назад, обладал голосом, который мог бы увлечь за собой в ад.
— Ну, это вряд ли. — Бакстер снял очки и вытащил из кармана платок. — Голос Моргана Джадда был чутким инструментом — только так можно его описать. Когда он читал вслух стихи, слушатели его были очарованы. Стоило ему заговорить, и все оборачивались к нему, стараясь не пропустить ни слова. Он мог бы соперничать на сцене с великим Кииом, если бы выбрал подмостки.
— Но у мага совсем другой голос — он напоминает звук разбитого стекла. — Шарлотта нахмурила брови. — Хотя он и не лишен своеобразного очарования.
— Если я прав и это действительно Морган Джадд, тогда можно сделать по крайней мере два предположения относительно перемены его голоса.
— Какие же именно?
— Во-первых, он мог специально изменить голос, чтобы не быть узнанным.
Шарлотта покачала головой.
— Не думаю. Если бы ты слышал его, ты бы со мной согласился. Скорее всего у него повреждены голосовые связки.
— Тогда существует еще одно предположение.
— Какое?
— Мне не удалось уйти невредимым из замка, когда там разразился пожар. — Бакстер закончил полировать стекла очков. — Шрамы останутся у меня на всю жизнь. Возможно, Джадд тоже пострадал.
— Не понимаю. Мисс Пост ничего не говорила о шрамах или увечьях, когда описывала его внешность. Она сказала, что он прекрасен, как сам Люцифер. Вот только голос его портит.
— В лаборатории Джадда было много необычных и опасных химикатов, — заметил Бакстер. — Кто знает, какие ядовитые вещества витали в комнате во время пожара и взрыва?
— Думаешь, некоторые из них могли повлиять на голосовые связки?
— Вполне возможно. — Бакстер водрузил очки на нос. — Как бы то ни было, мы знаем точно, что этот шарлатан опасен. Он убил Друсиллу Гескетт и чуть не убил мисс Пост и юного Норриса.
— Бакстер, ему известно, что мы его ищем.
— Да. Он уже два раза пытался разбить наш союз, стараясь поколебать твое доверие ко мне. Но сейчас понял, что потерпел поражение.
— Конечно.
Бакстер слабо улыбнулся:
— Ты оказываешь мне большую честь, Шарлотта.
— Чепуха. Я всего лишь основываюсь на фактах.
А чего он ожидал, спрашивается? Надо же, вообразил: она верит ему потому, что так велико ее чувство к нему! Совсем спятил.
Бакстер откашлялся, чтобы скрыть неловкость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98