— Много лет ты заботился о своем младшем брате. Твоей второй натурой стала потребность защищать и оберегать того, кто младше, кто слабее… Но что сказала тебе Нора?
— Когда я потребовал от нее ответа, она снова разрыдалась. А потом, не выдержав, выложила мне всю свою печальную историю. Ее соблазнил один из восхищенных поклонников, циничный молодой повеса, который искал богатую наследницу и вовсе не собирался жениться на моей Норе. Не собирался и скрывать свою победу от окружающих.
— Несчастная Нора.
— Она была опозорена. У нее не осталось никакой надежды на замужество, ее родители не обладали достаточным влиянием, чтобы заставить негодяя жениться.
— И тогда они увезли ее домой и заставили выйти за тебя.
— Они решили, что недалекий простодушный деревенский сквайр вряд ли когда-нибудь узнает правду. — Маркус снова взглянул на свои руки. — Они были правы. До сих пор я думаю: неужели я так бы ничего и не узнал, не случись у Норы выкидыш?
— Но разве ты не догадался бы обо всем, если бы ребенок родился на несколько месяцев раньше срока?
— Вряд ли. Я же говорю — я знал слишком мало. Мне бы просто сказали, что ребенок родился недоношенным, а я бы слишком хотел в это верить…
— Я слышала, что Нора умерла от лихорадки.
— Да. Через полгода после того, как потеряла ребенка.
— Дуэль! — прошептала Ифигиния. — Ты стрелялся на дуэли, да? После смерти Норы ты приехал в Лондон и послал вызов ее соблазнителю.
— Он назвал меня дураком — и был абсолютно прав. Он спросил, какое значение имеет все это теперь, когда девчонка мертва. Я ничего не ответил ему, да и что я мог ответить!
— Ты защищал честь своей жены, несмотря на то что она жестоко обманула тебя. Несмотря на то что ее уже не было в живых. — Горячие слезы текли по щекам Ифигинии. — Маркус, Маркус, как это похоже на тебя!
— Черт возьми, ты плачешь? — нахмурился он.
— Нет. — Она тихо всхлипнула.
— Очень надеюсь, что нет. Вся эта история не стоит слез.
— Нет, стоит, Маркус. Мне так жаль вас обоих — и тебя, и Нору. Боже мой, в каком, наверное, она была отчаянии, когда поняла, что опозорена и беременна!
— Да.
— Она была так молода и так напугана. Она была невинной глупой девочкой, позволившей соблазнить себя. Она нарушила самое строгое правило света и знала, что должна заплатить чудовищную цену за свой поступок. И тогда она кинулась к тебе — другу детства.
— Дело в том, — перебил ее Маркус, — что я любил ее так безумно, что взял бы любой. Я дал бы ей свое имя и признал бы своим ее ребенка. Если бы только она не обманула меня. Этого я не мог простить Норе.
— Потому что чувствовал себя одураченным?
— Я и был одурачен.
Ифигиния почувствовала холодок в желудке. Ведь она тоже обманула Маркуса. И теперь он, конечно, думает, что его опять водили за нос — и на сей раз уже она, Ифигиния.
Она наклонилась к Маркусу и положила руку ему на колено.
— Нора не дурачила тебя, Маркус. Никому не удалось бы это сделать. Ты вел себя с рыцарским благородством. Ты защитил ее честь и сохранил ее тайну.
— Разве у меня был выбор? Открыв ее позор, я выставил бы самого себя наивным, доверчивым идиотом.
— Сомневаюсь, что, когда ты заглядываешь в свое прошлое, тебя больше всего тревожат собственная наивность и доверчивость, — продолжала Ифигиния. — Тебе больно от мысли, что ты отдал свое сердце женщине, которая тебя не любила. Ты чувствуешь, что она просто использовала тебя, чтобы спастись.
— Так оно и было.
— Я не согласна. Нора была всего-навсего юной девочкой, измученной страхом. Ее родители искренне и отчаянно пытались спасти ее от полного позора.
— Да.
— Грозовые тучи омрачили ваш брак. Ты сказал, что был девственником в брачную ночь, но во всем остальном ты был на много лет старше Норы. Тебе пришлось слишком рано повзрослеть, а она только что вышла из детской.
Маркус молчал.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросила вдруг Ифигиния. — Я уверена, что, не распорядись судьба иначе, Нора повзрослела бы и без памяти влюбилась бы в тебя. Сумев наконец оценить твои бесценные достоинства, она научилась бы любить тебя.
Маркус в упор посмотрел на нее:
— Иногда ты несешь невероятную чепуху, удивительную в устах столь умной женщины. Как ты вообще можешь верить в подобные глупости?!
Она улыбнулась:
— Потому что я знаю, как просто влюбиться в вас, милорд. Ведь я уже сделала это.
Глава 15
Ему показалось, что Вселенная сорвалась с кругов своих, перенеся его далеко от того места, где он был мгновением раньше. Свет звезд струился совсем по-другому. И луна изменила свой ход.
Ифигиния сказала, что любит его.
Снова.
Вполне определенно.
Маркус внимательно посмотрел на Ифигинию. Она вовсе не казалась взволнованной и испуганной, как той ночью в храме Весты, когда ей показалось, что она убила его своей невинностью.
— Маркус? — Она сосредоточенно нахмурилась. — С тобой все в порядке?
— Нет…
Но он не мог объяснить, что с ним… и что вообще вдруг случилось. Он не мог произнести ни фразы…
Словно пушинку, он подхватил ее с сиденья и сжал в объятиях.
Со слабым изумленным вздохом она уронила свой веер. Маркус приник поцелуем к ее губам. Легкая шаль соскользнула с ее плеч на пол кареты.
— Маркус… — Ее руки обвились вокруг его тела. Она прильнула к нему.
Не отрывая губ от ее рта, Маркус задернул занавески на окнах. Карета погрузилась в глубокую темноту.
Он целовал ее. Целовал глубоко, жадно, со всепоглощающей страстью, которую носил в душе с той самой ночи в храме Весты. Казалось, Ифигиния не имела ничего против его необузданного желания и нетерпения. Она крепче прижалась к нему. Ее пальцы запутались в волосах Маркуса, голова легла ему на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103