— С другой стороны, она, без сомнения, не доставляла бы вам беспокойства. Я уверена, она была бы такой правильной, такой покорной женой. Кстати…
— Да? — со вздохом откликнулся он.
— Леди Атертон предупреждала меня, что мне придется исполнить свой супружеский долг и подарить вам наследника.
— Придется мне съездить в Лондон и задушить Джессику Атертон!
— Она лишь пыталась помочь. Вы же сами просили ее найти вам богатую невесту.
— Не стоит постоянно напоминать мне об этом.
— Лукас? — робко окликнула его Виктория.
— Да?
— Леди Атертон сказала мне, что, если мне нелегко будет исполнить свой супружеский долг, я должна помнить, насколько трудно это будет тебе, ведь ты вынужден будешь притворяться в супружеской постели, будто испытываешь какие-то чувства.
— Черт бы ее побрал! — Лукас резко остановился и развернул Викторию за плечи, так что теперь они смотрели глаза в глаза. — Ты хочешь сказать, что поверила ей? После той ночи, когда мы были вместе?!
Виктория стойко выдержала его взгляд, ее глаза странно мерцали в тени капюшона.
— Моя мать и моя тетя — они обе говорили мне, что мужчины без труда могут симулировать физическое увлечение, если им это выгодно.
— На это способны не только мужчины, — пробормотал Лукас и прибавил безжалостно:
— По правде говоря, и я мог бы усомниться в том, какие чувства ты испытывала в ту ночь.
Взгляд ее вспыхнул гневом.
— Как ты смеешь спрашивать о моих чувствах! Я была откровенна с тобой — откровенна до конца. Ты знаешь о моих чувствах все!
Лукас пожал плечами:
— Если бы твое чувство было так глубоко, как ты говорила в ту ночь, ты не смогла бы так скоро похоронить его.
— Еще как смогла! Ты оскорбил меня. Черт бы тебя побрал, что еще мне оставалось, если не истребить эту глупую привязанность к тебе? Когда я вспоминаю все мои поступки в ту проклятую ночь, я испытываю только унижение!
— Тебе без труда удалось истребить привязанность ко мне. Теперь никто бы не догадался, что ты могла когда-то смотреть на меня без отвращения.
— Нет, это уж слишком! — Она прервала обвинительную речь, потому что в этот самый момент Лукас пошатнулся и сморщился от боли. — Что теперь? — с тревогой спросила она.
— Я тебе уже говорил, нога беспокоит меня сегодня.
— Иногда мне кажется, что ума у тебя не больше, чем у младенца. — Она взяла его под руку, пытаясь помочь. — Думаю, нам лучше вернуться домой, пока ты не упал.
— Боюсь, так далеко без отдыха мне не дойти. Да и домик тот уже совсем близко. Если ты позволишь мне немного передохнуть там, я справлюсь.
— Ладно, — недовольно проворчала она, — тебе лучше опереться на меня.
— Спасибо, Викки. Ты так добра. — Тяжело опираясь на ее плечи, Лукас позволил Виктории отвести его в темный маленький домик егеря.
Глава 12

Стратегия.
Лукас устроился на полу, подтянув к себе одно колено и выпрямив больную ногу. Он весело следил, как Виктория хлопочет, раздувая огонь в очаге. Она строго запретила ему выходить за дровами, велела отдыхать.
— Какое милое местечко, правда? — окликнула Виктория Лукаса, когда сложенные ею в очаге дрова наконец заполыхали, осветив стены домика. — Кажется, кто-то жил здесь совсем недавно. Труба вычищена, пол совсем не пыльный.
— Вполне возможно, до нашего приезда здесь ютился какой-нибудь разоренный арендатор. Мой дядя славился тем, что часто выгонял людей со своей земли.
— Мерзкий человек.
— Не забывай, я происхожу из другой ветви рода, — напомнил он.
Вместо того чтобы улыбнуться, Виктория очень серьезно заметила:
— Безусловно, мы не можем нести ответственность за дела наших предков. Давай я разотру тебе ногу.
Лукас не возражал. В памяти мгновенно вспыхнули образы той ночи, когда Виктория впервые прикоснулась к его разболевшейся ноге.
— Спасибо, — сказал он, — я был бы тебе очень признателен…
Виктория опустилась на его расстеленный на полу плащ. Сосредоточившись на больной ноге Лукаса, она нежно, осторожно стала ее массировать. При первом же легком прикосновении ее пальцев Лукас застонал.
— Я сделала тебе больно?
— Нет. Все просто замечательно. — Лукас закрыл глаза и откинулся, прислонившись к стене. — Ты даже представить себе не можешь, какое это блаженство.
— Наверное, это было просто ужасно.
Лукас открыл глаза и внимательно посмотрел в лицо жены:
— О чем ты?
— Когда тебя ранили.
— Должен признать, что это был не самый светлый день в моей жизни. Будь добра, немного повыше. Да, вот так. — Ее пальцы переместились к самому паху. Лукас надеялся только, что Виктория не сразу заметит, как быстро растет в нем желание.
— Лукас? — И напряженная пауза. Виктория пристально смотрела на него.
— Да? — откликнулся он.
— Ты очень любил ее?
Лукас прикрыл глаза, пытаясь уловить нить размышлений Виктории.
— Кого?
— Леди Атертон, разумеется.
— Ах да. Наверное… Во всяком случае, так мне казалось, иначе зачем бы я стал добиваться ее руки?
— В самом деле, зачем? — не унималась Виктория.
— Однако, оглядываясь назад, я с трудом могу теперь поверить, что был таким глупцом.
— Она все еще любит тебя.
— Она любит воображать себя мученицей, пожертвовавшей своей любовью во имя долга, и это гораздо сильнее, чем чувство, которое она способна испытать к мужчине. Кому я не завидую, так это лорду Атертону. — Про себя Лукас добавил: «И его ледяной постели».
— Прошу прощения, милорд, — сухо отозвалась Виктория, — но это на редкость проницательное замечание, особенно в устах мужчины.
Лукас приоткрыл один глаз:
— По-твоему, проницательность свойственна только женщинам?
— Нет, конечно, но все-таки… Лукас снова прикрыл глаз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117