Как и намечено, ты вернешься домой вместе с Аннабеллой Линдвуд и ее матерью. Никто ничего не узнает.
— Только я. — Виктория приподняла голову и тревожно улыбнулась ему.
Взгляд Лукаса смягчился.
— Полагаю, нам обоим предстоит многое узнать нынче ночью. — Он подошел к стулу возле камина, напротив кресла Виктории. Глаза его сияли, когда он устраивался рядом и разливал херес:
— За научный эксперимент, Викки!
Виктория отставила чай и приняла из его рук бокал, чувствуя, как плохо повинуются ей пальцы.
— За научный эксперимент, — прошептала она. Лукас приподнял бокал в ответном приветствии, глаза его не отрывались от глаз Виктории. В напряженном молчании они выпили шерри, и тогда Лукас взял бокал из рук Виктории и поставил его рядом со своим.
Виктория, вспомнив о своем подарке, порывисто встала с кресла и направилась в угол комнаты, где лежали ее накидка и ридикюль.
— Викки? Что-нибудь случилось? — встревоженно окликнул ее Лукас.
— Нет, ничего. Я кое-что приготовила для тебя. Небольшой подарок. — Она обернулась к нему, сжимая в руках маленький сверток. Ей показалось вдруг, что это слишком скромный дар. — Конечно, пустяк, но я думала, надеялась, что тебе это может понравиться. — Она мечтательно улыбнулась. — Так хочется, чтобы что-то осталось на память о нашей ночи.
Он медленно поднялся:
— Да, это такая ночь, которую надо запомнить. Жаль только, что у меня нет подарка для тебя. Боюсь, все дело в моем ограниченном солдатском мышлении. Мои мысли занимали только практические приготовления, и я не подумал о другом, быть может, гораздо более важном. — Он отвел ее к креслу у очага и сел рядом, разворачивая сверток.
Виктория напряженно следила, как Лукас аккуратно снимает бумагу, как он пристально рассматривает Strelitzia reginae. Внезапно она осознала, что ее мучает страх. «Ведь это не обычный подарок, — подумала она. — Ничего особенного, просто рисунок».
Но когда Лукас вновь поднял взгляд, она прочла в его глазах необыкновенно сильное чувство и перевела дыхание, понемногу успокаиваясь. Ему понравилось.
— Спасибо, Викки. Это очень красиво. Я повешу рисунок на самом видном месте и буду любоваться им каждый день. И всякий раз, взглянув на цветок, я буду вспоминать нашу ночь.
— Я рада, что тебе понравилось. Не всякому мужчине приятно было бы получить в подарок нарисованный цветок.
— Я восхищен! Но вовсе не хочу, чтобы ты начала раздаривать свои рисунки всем мужчинам, да еще в подобных обстоятельствах. — Он взял ее за руку.
— Лукас?..
— У тебя холодные пальцы, — проговорил он, и ее ладонь полностью исчезла в его руке. Лукас поцеловал ее обнаженное запястье. Виктория судорожно сжала пальцы.
— Расслабься, — попросил он.
— Честно говоря, я очень волнуюсь, — сказала она.
— Тебе станет легче, если я признаюсь, что тоже очень волнуюсь из-за того, что нам предстоит.
— Не могу в это поверить, милорд.
— Значит, ты переоцениваешь мои силы, и напрасно. Я хочу тебя, Викки, я пылаю желанием, но боюсь причинить тебе боль, напугать или разрушить наше чудо своей неловкостью или утратив самообладание, — тихо проговорил он.
Виктория удивленно посмотрела на него и внезапно ощутила желание успокоить.
— Мне следовало догадаться, что в некоторых отношениях для тебя это так же непросто, как и для меня. Мы с тобой во многом похожи, да?
Лукас кивнул:
— Мне так кажется.
— Ты делаешь это потому, что я тебя попросила. Я вынудила тебя поступить против правил чести.
Он слабо улыбнулся, и его рука вновь сжала пальцы Виктории:
— Не надо приписывать мне излишнюю щепетильность, Викки. Ты даже не представляешь себе, как я мечтал сжать тебя, обнаженную, в своих объятиях, почувствовать, как ты содрогаешься, когда я войду в тебя; как я мечтал о минуте, когда ты прижмешься ко мне и поможешь мне глубже проникнуть в тебя. Я пришел сюда сегодня потому, что ты совершенно ясно дала мне понять: это единственная возможность узнать, насколько ярко может пылать твое пламя, я не смогу жить, если не найду ответа на эту загадку.
Виктория посмотрела на него и уже не смогла отвести глаз от его пристального, раскаленного взгляда. Она чувствовала жар очага на своей коже, но это было ничто в сравнении с любовным жаром в ее крови… Она почувствовала, как дрожат ее пальцы — пленники его руки.
— Лукас, я должна кое в чем признаться тебе.
— В чем, дорогая? — мягко отвечал он, а его пальцы скользили по тыльной стороне ее ладони.
— Мне… мне кажется, я влюбилась в тебя, Лукас.
— Только кажется? — Он поднял голову, глаза его сияли.
— О, Лукас!
Он ласково привлек ее к себе на колени, крепко прижал к груди. Пальцы Лукаса затерялись в ее волосах, он запрокинул ее голову и поцеловал Викторию в губы.
Виктории показалось, что она утонула, растворилась и этом бесконечном поцелуе. Все страхи и тревоги исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Конечно же, он желал ее. Могла ли она в этом усомниться? И она желала его. Желала со всем пламенем первой страсти.
В следующие мгновения Лукас обрушился на Викторию поцелуями, нежными прикосновениями и ласками. Каким-то образом она освободилась от платья, нижних юбок и почти всего, что было под ними. Она подумала, что ей следовало бы хоть чуть-чуть смутиться, но единственное чувство, которое она испытывала в этот миг, была всепоглощающая страсть и изумление от того, что мужчина так сильно желал ее, что поставил ради нее на карту свою честь.
— Ты так добр ко мне. — Она ласково притронулась кончиками пальцев к его щеке. — Ты столько дал мне. Наши замечательные приключения, а теперь еще эта ночь.
— Только помни: отныне все твои приключения ты должна делить со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117