Трусы на вате, поглощающей жидкость.
Ч Сменить памперс? Ч спросил Андрей малыша.
Тот продолжал орать.
Ч Сменить, Ч решился Андрей.
Лучше бы он этого не делал! Не расстегивал детские кальсоны, не стаскивал
с ног Петьки набухшую белую конструкцию, оказавшуюся внутри заполненно
й кишечным содержимым (а что впитывается, сволочи?) и отчаянно вонявшую…

Через минуту в радиусе полутора метров все оказалось измазанным детски
ми какашками. Все! Простыня, пододеяльник и подушка (только вчера менял бе
лье), сам младенец Ч до ушей, потому что энергично уползал из-под рук Андр
ея, любимый троекуровский халат Ч на рукавах и животе, потому что приход
илось наваливаться на корчащегося ребенка, одной рукой удерживать, а дру
гой искать в «дедушкиной» сумке чистый памперс. И еще разобраться в устр
ойстве этого чуда цивилизации! Оно имело форму разрезанных по боковым шв
ам трусов с липучками-застежками. Очевидно Ч перед и зад, картинка с идио
тским зайцем Ч предположительно впереди, но это уже изыск. Носите, что да
ют!
Перепеленав ребенка, Андрей испытывал усталость, как после колки машины
дров или после тридцатикилометрового лыжного кросса. Помощь! Срочно нуж
на квалифицированная помощь. Пусть Петька, обложенный запачканным одея
лом и подушками (чтобы не уполз и не свалился на пол), орущий на последнем и
здыхании (а я уже почти привык к твоим воплям!), немного полежит в одиночес
тве, пока не прибудет служба спасения.
Кинув взгляд на младенца и убедившись, что тот забаррикадирован на совес
ть и точно не свалится, Андрей поплелся в другую комнату, к телефону.
Сотовый телефон двоюродной сестры Ольги ответил после седьмого гудка.

Ч Оленька! Выручай! Я весь в дерьме, и у меня ребенок.
Ч Андрейка? Что случилось?
Ч Умоляю Ч срочно приезжай!
Ч Я в парикмахерской, меня сейчас красить будут. Что произошло?
Ч Не надо краситься! Мчись ко мне, ладно? Или я погибну, или это отродье, ил
и мы вместе.
Ч Ничего не понимаю!
Ч Понимания не требуется, просто лети ко мне на всех парусах. Спасай!
Ч Андрей! Ты трезвый?
Ч Как стеклышко.
Он посмотрел на столик с графинчиком водки, рюмкой и столовыми приборами
, чуть не завыл от тоски: счастье было так близко! Сейчас приготовления к «
обеду холостяка-гурмана» выглядели полнейшим издевательством.
Ч Андрюша, я за месяц записывалась в этот салон.
Ч У тебя салон, а у меня полнейший завал! Или ты мне сестра, или завтра выни
майте из петли!
Он, конечно, преувеличил степень своего расстройства. Сработал давно зак
репившийся рефлекс: чем несуразнее накал страстей, тем легче женщины в н
его верят.

Глава 3
Пюре без тыквы,

До приезда сестры Андрей носил младенца на руках. Перепробовал нескольк
о поз Ч горизонтальных и вертикальных. Маленький ребенок оказался не та
ким уж слабеньким, вырывался и корчился будь здоров, приходилось применя
ть силу. И подавлять собственное желание схватить его за ноги и треснуть
головой о стенку, чтобы замолк.
В квартире все еще витал дым, из открытой на кухне форточки несло холодом.
Петька, вспотевший от крика, мог легко простудиться. Но всовывать его обр
атно в комбинезон Андрей не решился, определенно сломал бы ребенку хребе
т. Упаковал младенца в одеяло Ч закатал в трубочку, как в кино заворачива
ют в ковер некстати возникший труп.
Детей укачивают. Следовательно, совершают с ними плавные возвратно-пост
упательные движения. Чихал Петька на плавные движения, то есть совершенн
о не реагировал. И Андрей стал его активно трясти. Вдруг у малыша голова от
орвется? Когда отсоединяется голова, так не орут. Перекинул мальца на пле
чо и затряс с новой силой. Нет, ну сколько можно вопить? Есть предел его лег
ким и глотке?
Петька умолк, когда Андрей перешел на прыжки на месте, рассудив, что если б
удет вибрировать слитно с ребенком, то, по законам соединения материалов
, голова ребенка вряд ли отскочит. Высокие прыжки сменились на мелкие, для
надежности и закрепления эффекта Андрей маршировал на месте до прихода
сестры.
Ч Привет! Ч шепотом поздоровался он с Ольгой. Ч Раздевайся скорее! Заб
ери у меня его! Ч скривив губу, показал на куль, который держал.
Ч А что это? Ч также шепотом спросила Ольга.
Ч Не что, а кто. Черт его знает! Бери! Ч передал сестре ношу и стряхнул уст
авшие, затекшие руки.
Растерянная Ольга неловко приняла младенца, и он проскользнул по кокону
одеяла вниз. Андрей успел подхватить ребенка у самого пола, Ольга тащила
одеяло, путалась в нем.
Ч Дьявол! Ч выругался Андрей, поднимая малыша и удерживая его на вытяну
тых руках. Ч Сейчас он опять начнет орать.
Ч Ребенок, Ч констатировала Ольга, будто Андрей сам не знал. Ч Чей?
Ч Не знаю. Фиктивно Ч мой.
Ч А почему он весь в какашках?
Ч Не только он. За какой-нибудь час это создание умудрилось обгадить мне
полквартиры. Смотри, кривится. Сейчас заплачет. Забери его от греха!
Ольга послушно взяла ребенка и принялась с ним сюсюкаться как с родным. О
на разговаривала с Петькой тем приторным до дебильности голосом, которы
й проклевывается у женщин, когда они видят детей, когда у них пропадает ра
зум и остаются только инстинкты. Каждое предложение у Ольги начиналось с
умильного «А…»
Ч А кто у нас такой чумазенький? А кто плакать хочет? А мы не будем плакать
. А мы сейчас переоденемся. А у кого какашки на ножках засохли? А мы сейчас п
омоемся. А где у нас ванна? Андрей, Ч это уже другим, нормальным тоном, Ч д
ай чистое полотенце. Ах, какая водичка тепленькая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11