Наталья Нестерова: «Обратный ход часов»

Наталья Нестерова
Обратный ход часов



OCR: A_Ch
«Обратный ход часов»: Олма Медиа Групп; Москва; 2006

ISBN 5-373-00645-9 Аннотация Бойтесь тайных желаний, в один прекрасный день они могут исполниться! Примерный семьянин Михаил Александрович Кутузов влюбился в свою аспирантку — сильно, негаданно и потому еще более волшебно. Жена? А при чем тут жена? Он собирает вещи и уходит к юной подруге. Но второй медовый месяц и разница в возрасте приносят не только радость, но и досадные огорчения. Вот бы омолодиться! Знал бы Михаил Александрович, к чему может привести осуществление такой мирной, в общем-то, мечты, не спешил бы обмануть время!.. Наталья НестероваОбратный ход часов Ольге Семеновой, источнику мудрого жизнелюбия Глава 1Кутузов шел домой Михаил Александрович Кутузов шел домой. «Только бы Танюша не пекла пироги», — думал он.Татьяной звали его жену, с которой они недавно отметили серебряную свадьбу. Последние годы Танюшка стала главным добытчиком в семье. Доходы жены в риелторской фирме существенно превышали педагогический заработок Михаила в институте. Татьяна, по характеру боец, к работе относилась как к сражению. Но изредка вспоминала про «тыл», что она жена, и мать, и хозяйка. В такие моменты пекла пироги — с капустой, с картошкой, луком и грибами, расстегаи с рыбой.Сегодня пироги были бы некстати. Михаил шел сдаваться — признаваться в том, что полюбил другую женщину и уходит из семьи. Огорошить жену в момент ее «тыловых» подвигов Михаилу казалось особенно неприятным. Хотя что значат пироги в сравнении с кардинальными жизненными перестроениями? Миша так и думал — «перестроения», избегал даже мысленно более жестоких формулировок. Миша был счастливо, бравурно влюблен, а потому эгоистически глух к чужой боли. Хотя Танюшка не чужая. Родная, знакомая до кончиков ногтей…«Ногти принято отрезать», — подумал Михаил. В голову лезли тематически отвлеченные мысли — про пироги, ногти… А еще он представил себя (всегда отличался богатым воображением) странным яйцом. Большой-большой желток, покрытый скорлупой (в этом странность), а сверху тонкий слой белка. Желток в броне — их с Раисой любовь, белок стекающий — отношения с бывшей (уже бывшей!) женой.Михаил решил уйти из семьи, потому что не вынес гнета двоеженства. Он высоко ценил душевный комфорт, а вранье и лукавство комфорта лишали. Не получалось у Михаила, как у других мужиков, найти точку равновесия между женой и любовницей, балансировать, доставляя удовольствие обеим. Стыдно было перед Татьяной: вот она склонилась над гладильной доской, утюжит его сорочки, напоминает про лекарство от давления, которое после лекций следует выпить, а он вовсе не в институт собирается идти, а на свидание с Раей. И про таблетки вряд ли вспомнит после радостных актов любви.«Не о том я! — корил себя Миша мысленно. — Не отвлекайся! Продумай, что скажешь Танюше. Извини, я полюбил другую женщину, я ухожу». Зачем-то пересчитал слова в последней судьбоносной фразе. Семь слов. Если убрать местоимение «я», получится пять. Что лучше — семь или пять? Может, приготовить длинный текст в семь абзацев? Нет, и три абзаца не сочинить.Михаил трусил, и более всего ему хотелось избежать предстоящего разговора. Невольно мечтал: как было бы славно, исчезни Татьяна куда-нибудь. Упаси бог, умирать ей рано! Просто растворилась бы волшебным образом, унеслась за горизонт. А дочери он сумеет все объяснить. Светланка уже большая, двадцать два года скоро исполнится. Упорхнула из дома, поступила в Москве в университет. У нее своя жизнь, в последние каникулы только три дня провела дома, потом с друзьями отправилась путешествовать по Прибалтике. Татьяна оплатила… Без ее заработков теперь придется обходиться… Отвык. Ничего! Можно вспомнить старое время, заняться репетиторством…Его мечты были грубо прерваны звуком рвущейся ткани. Экая незадача! Не заметил торчащий сук, на который с ходу напоролся карманом, и порвал пальто.«Не забыть попросить Таню, чтобы зашила», — привычно себе напомнил.
Пирогами в доме не пахло. Но стол был накрыт в гостиной. Почти праздничный: бутылка коньяка, хрустальные рюмки, парадные тарелки и купленные в кулинарии, то есть прихваченные Татьяной по дороге с работы, закуски. Корейская морковь, салат оливье, рыбная нарезка, буженина с чесноком.Татьяна сидела на диване, дремала. Михаил прошел в комнату, не раздеваясь, только сменил ботинки на тапочки.— Что ты так долго? — очнулась жена и потрясла головой, прогоняя сонливость. — Заждалась. Раздевайся скорее, будем праздновать.— Танюша, я пальто порвал. Зашьешь?— Конечно. Удачно, по шву, — ответила она, рассматривая прореху, — будет незаметно. Ну, айда за стол! На горячее твои любимые зразы, в. духовке томятся.Михаил снял пальто, вымыл руки и сел за стол.— По какому поводу коньяк? — спросил он жену, наливавшую в рюмки.— Сегодня подписали последние бумаги. Все! Теперь я единоличная хозяйка фирмы. Ух, мамочки, страшно мне! За процветание нашего бизнеса! Тьфу, тьфу, — суеверно поплевала через плечо. — Выпьем! — стукнула своей рюмкой о мужнину. Сложила губы трубочкой и втянула грамульку коньяка.Она всегда пила спиртное как горькое лекарство, задержав дыхание, преодолевая отвращение в угоду народному ритуалу.Татьяна умудрялась одновременно накладывать в тарелку мужу и в свою, жевать, подробно, с повторами рассказывать события сегодняшнего дня и подкреплять слова жестами.Десять лет назад Таня, экономист по образованию, решилась на отчаянно смелый шаг — бросила работу в строительном управлении и перешла в риелторскую фирму, которая принадлежала Виктории Сергеевне Павленко.
1 2 3 4 5 6 7 8