За последние годы более двухсот дипломатов перешли на другую работу. Сейчас и выпускников МГИМО не очень привлекает дипломатическое поприще. Конечно, есть командировки. Они — суть ожидания и пережидания здесь, в Москве. Но и во многих странах зарплаты не повышались по десятку лет, хотя цены растут всюду. За границей можно копить деньги, экономить на каждом шагу, а можно пользоваться шансом жить по-человечески, ходить в рестораны и спортивные клубы, путешествовать. Мы с мужем оба транжиры. Собственно, у нас была только одна командировка в Перу, и после нее мы не больно разбогатели.У входа в метро старушка торговала ландышами. Вера бросила быстрый взгляд на корзину и отвела глаза. Хотела бы купить, понял Костя, но в его присутствии не решается. Боится оскорбить его мужское самолюбие. Значит, рассматривает его не только как врача.Он взял Веру за локоть и подвел к торговке цветами.— Уж больно худенькие у вас букетики, соедините штук пять вместе, — попросил он.— Это, право, лишнее, — запротестовала Вера.— Вера Николаевна, от нашего с вами общения я получил гораздо больше человеческого удовольствия, чем вы от меня пользы как от врача. Поэтому не сопротивляйтесь, дайте эскулапу реабилитироваться. Любите ландыши?— Очень. Три года их не видела. Не растут в Латинской Америке.Спускаясь по эскалатору, они услышали объявление: “По техническим причинам поезда следуют с увеличенными интервалами. Пользуйтесь наземным транспортом”.С лестничной высоты вестибюль станции напоминал груду рассыпавшихся шевелящихся арбузов. Вера и Костя позволили людскому потоку отнести себя к колонне. Костя вписал Веру на свободные полквадратных метра, а сам постарался стать так, чтобы его спутницу не толкали.— Вот почему в троллейбусах было столько народу, — сказала Вера.— Придется подождать. Протиснуться сквозь толпу к краю платформы может заставить только крайняя спешка или профессия карманника.Вера опустила лицо в букетики цветов. Костя видел прямой и чистый пробор в ее русых волосах, вдыхал запах ландышей, смешанный с запахом ее духов.Существовала некая линия французских духов — Костя не знал названия — со сладким ароматом, который у него почему-то вызывал ассоциацию с борделем. Уж больно томным и призывным был запах.Вера пользовалась другими духами — свежими и немного остренькими. Сливаясь с ландышами, они создавали ощущение весеннего букета.Духота. У нее на лбу мелкими точками выступил пот.— Давайте-ка снимем вашу конструкцию пальто, — предложил Костя. — Потому что, если вы упадете в обморок, я не сумею оказать квалифицированную врачебную помощь.— Я не падаю в обмороки, но мне в самом деле очень жарко: пончо из чистой шерсти и греет как перина.Маневрирование на ограниченной площади — задача не из простых. Костя держал в одной руке свой портфель, сумочку Веры Николаевны и цветы, а другой помогал ей снять пончо. Вера на секунду коснулась его торса и бедра.Ответом была здоровая реакция гимназиста в период гиперсексуальности.— Эй, — почти ровно произнес Костя, — нечего прижиматься. Надо беречь завоеванную территорию.Глаза могут выдать. Смотреть поверх ее головы. Отвернуться. Легкую красноту можно списать на духоту и жару в вестибюле.— Сами не прижимайтесь, — задорно парировала Вера. — Вас тут не стояло.Они рассмеялись.— Константин Владимирович, уж коль вы мне сейчас так близки, просто ближе никто не находится, — улыбалась не подозревавшая о его переживаниях Вера, — позвольте обратиться к вам с нескромной просьбой?— Попробуйте, но свой портфель с вашей ноги я могу убрать только себе на голову. — Он ответил на ее улыбку и постарался расслабиться.— Если моя просьба по каким-либо причинам покажется вам неприемлемой, забудем о ней тут же, хорошо?Костя кивнул и с интересом приготовился слушать.— Я все время думаю над вашим предложением Анне Рудольфовне подлечиться в геронтологическом отделении. Если я или Сергей, мой муж, заикнемся об этом, реакция будет однозначно негативной. Но если бы вы нашли возможность приехать к нам вместе с Игорем Петровичем, завести разговор о клинике, то, может быть, Анна Рудольфовна заинтересуется…С его лица сползла благодушная гримаса, и вместо нее появилось выражение, какое бывает у человека, выслушивающего неловкости.— Давайте забудем об этом, — быстро сказала Вера. — Извините меня за бестактность.Костя мысленно обозвал себя идиотом. Какое соблазнительное предложение он предполагал услышать? Как объяснить этой милой женщине, что он считает для себя неприемлемой бытовую дружбу с пациентами?Он постарался отказать как можно вежливее и деликатнее. Глава 3 К Анне пришли институтские подруги.Ольга из крепышки-казачки, десять лет назад приехавшей из Краснодара покорять столицу, превратилась в даму яркую и пышную. Ирина, напротив, еще больше похудела: на спине под тонким платьем дистрофично торчали лопатки.— Толстая и тонкая, как у Чехова, — подсказала Ольга Анне, целующей и разглядывающей их обеих.— У Чехова были толстый и тонкий, — поправила Ира.— А ты что хотела? — отмахнулась Ольга. — Ой, Нюрка, как я рада тебя видеть. Беременная. Это у тебя хроническое, как специалист говорю. Конечно, мужики. Чехов кто? Они и пишут только про себя, и думают только о себе, а бабы отдуваются.— Все такая же, — вздохнула Ирина, — цинизм бьет из нее неукротимо.— Чего мне лучше становиться, — защищалась Ольга, — знаешь, какая у меня работа? Между прочим, Нюрок, тружусь в Центре по охране материнства и детства — лучшей акушерско-гинекологической клинике. Мне свекруха говорит: “Оленька, может, не стоит наносить такой яркий лак на ваши короткие ногти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19