— воскликнул Петров. — Хоть убейте, не мог вспомнить, откуда он у меня взялся. Мы футбол хотели посмотреть, а мой телик накрылся.— А мой?— Ваш в порядке. Значит, вы столько времени на меня злитесь? Ведь сами не пришли, не попросили обратно.— Ждала, когда придете за холодильником, чтоб уж вместе забирать. Только в следующий раз, когда вам понадобится бытовая техника, не ломитесь ко мне среди ночи, дождитесь утра.— Договорились.Петров продолжал посмеиваться, но Зине было не до смеха: нужно было заканчивать кормление.Зина быстро убрала грудь.— По-моему, вы спешили, — намекнула она.— И продолжаю, — ответил Петров.Но вместо того, чтобы удалиться, подошел ближе и стал наблюдать за тем, как Зина меняет пеленки малышам. Он успел заметить, что соски у нее странного ярко-розового цвета. До крови, что ли, дети ранят мать? Он не стал уточнять интимные подробности, кивнув на детей, спросил другое:— Вы их различаете?Каждый, кто видел близнецов, задавал Зине этот глупый вопрос. На ее взгляд, Ваня и Саня были совершенно разные.— Различаю, привязываю тряпочки. — Она кивнула на забинтованный пальчик Вани.Ванечка поранился, засунув пальчик в треснувшую пластмассовую игрушку.— Ага, — хмыкнул Петров, — по утрам решаете: сегодня это Саня и бинтуете.— Наоборот.— Ясно, на следующий день наоборот.Кажется, сосед был настолько глуп, что принял ее слова всерьез.Зина разогнулась, потерла рукой ноющую поясницу, собрала мокрые пеленки и пошла в ванную.— Почему вы не пользуетесь памперсами? — спросил сосед.«Потому что у меня нет денег на них», — мысленно ответила Зина.— Считаю их вредными, — сказала она вслух. — Памперсы — это же постоянный компресс. Яички у мальчиков перегреваются, могут воспалиться, потом детей у них не будет.Эти аргументы она вычитала во время беременности в одном журнале. В статье их как раз опровергали.— Сейчас самое время заботиться о потомстве Вани и Сани, — усмехнулся Петров. — Как вас зовут?— Зина.— Редкое имя, какое-то деревенское. Меня кличут Петров.— А вам с именем так не повезло, что произносить его стесняетесь?— Верно. — Петров опять улыбнулся. — Меня зовут Павлом. Народ имеет обыкновение использовать вариант Паша, а он мне не нравится. Потому что напоминает уборщицу тетю Пашу из нашей школы.У меня с ней не сложились отношения.— Вы, наверное, брали у нее швабры и забывали вернуть.— Да принесу я ваш телевизор, вечером принесу. А с головой у вас, кажется, все в порядке, — сказал Петров, прощаясь.— Не могу сказать то же самое о вашей, — тихо ответила Зина уже в закрытую дверь.Краем уха она услышала характерную возню и пошла разнимать драчунов. * * * Петров окончил мехмат МГУ. В дипломе его специальность называлась «математик». Лет с шестнадцати его страстью, хобби, смыслом жизни, его наркотиком были компьютеры. Он сам их собирал, настраивал, ремонтировал, осваивал новинки. У них была замечательная компания. Нищие, голодные, слегка сумасшедшие приверженцы дела, в котором мало кто тогда смыслил, они были своего рода сектой, которую никак не тревожили ни застой, ни перестройка. В конце 80-х годов, когда компьютеризация страны набрала ход, их знания приобрели большую значимость и цену вполне материальную. Компания распалась, все растеклись по фирмам и кооперативам. Нет, не все. Кто-то не смог поменять жизнь богемную на конторскую, пропал, сгинул, спился. Петров не пропал. Ныне он был вице-президентом большой фирмы, которая выпускала компьютеры, держала сеть магазинов, разрабатывала программы. За пять лет он из полунищего младшего научного сотрудника превратился в преуспевающего бизнесмена.На работе Петров слыл бабником. Ему было тридцать лет, он был не женат, с легкостью распространителя бесплатной рекламы делал женщинам комплименты, а его секретарша Леночка обладала внешностью супермодели.Когда два года назад менеджер по кадрам прислал Леночку к Петрову, он со вздохом подумал, что забавная репутация дамского угодника сослужила ему плохую службу.— С вашими данными, — сказал он тогда Лене, — бессмысленно работать, быть умной и вообще мыслить. Вы можете ходить по миру и собирать деньги за то, что на вас смотрят. По десятибалльной системе я бы вам выставил девять с половиной — ну чтобы хоть мизер оставить для идеала. Мне же требуется рабочая лошадь, а не выставочный образец. Экстерьер моего секретаря ровным счетом ничего не значит в сумасшедшей и, смею вас уверить, очень напряженной работе. Если вы сможете трудиться на пять с половиной, я буду рад и доволен. Но если ниже… Леночка, отправляйтесь лучше в Дом моделей. Подиум без вас рыдает. Таковы условия.Ее ответ продемонстрировал некое наличие интеллекта:— Согласна. Пять с половиной, и вы без моего позволения под юбку ко мне не полезете.— О, этот пункт я упустил, — усмехнулся Петров.— Шесть с половиной — и без домогательств, — торговалась девушка.— По рукам, — рассмеялся Петров и напомнил:— Без вашего согласия. Не хотите сегодня со мной поужинать? Нет? Значит, в следующий раз. Испытательный срок два месяца.За два года Леночка добралась до семибалльного уровня.Странно было предположить, но она умела работать и действовала с четкостью метронома и ловкостью карманника.Петрова (да и саму Леночку, иначе зачем бы она так наряжалась) забавляло, как реагируют на нее новички. В юбке, которая больше напоминала набедренную повязку, с длиннющими ногами, львиной гривой золотистых кудряшек и красиво-порочным лицом, она походила на девицу легкого поведения, случайно перепутавшую панель с канцелярским столиком. Когда народ слышал ее змеиные колкости и сталкивался с въедливостью записной бюрократки, то переживал легкий психологический шок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16