- Да ничего особенного. Просто после твоего ухода она заявила, что это у нас в городе сейчас шесть утра, а у них, в Нукусе, - другой временной пояс, и сейчас там позднее утро.
- Все ясно - девять часов - это у нее позднее утро, - вздохнула Надежда.
- Вот именно. А она, дескать, привыкла вставать рано.., в общем, мы не ложились.
- Так-так, - зловеще вставила Надежда, - а сейчас ее нету, что ли?
- Сейчас она в ванной, да и вообще она глуховата, слышит, если громко говорят.
И хочет идти по делам, а как ее одну пустить?
Она же к нашему транспорту не привыкла...
- Господи, да какие у нее там могут быть дела? - не выдержала Надежда. - Ты выяснила, зачем она приперлась?
- Как-то неудобно было спрашивать, - протянула мать, - а она не сказала.
Внутренне Надежда уже смирилась с неизбежным, она поняла, что придется тащиться сегодня к матери и присматривать за тетей Васей. Не понимала она только одного: за какие грехи Бог послал им такое наказание? Ну да ладно, Ему там сверху виднее.
Мать была бледная, с синими кругами под глазами - еще бы, после бессонной ночи, а тетя Вася выглядела как обычно. То есть Надежда понятия не имела, как выглядит тетя Вася обычно, но тетка была бодра и язвительна, как ночью.
- Ну и порядки у вас в Ленинграде! - вместо приветствия высказалась тетя Вася. - Второй час уже дня - а по-нашему - пятый, а они сидят себе, прохлаждаются! Ты что, пораньше приехать не могла? У меня дел невпроворот!
"А если тебе наши порядки не нравятся, то и сидела бы в своем Нукусе", - подумала Надежда, но вслух ничего не сказала.
- Тетя Вася, может, вы приляжете? - предложила мать без надежды на успех.
- Я прекрасно выспалась в поезде! - заявила старуха. - И вообще у меня бессонница, сплю очень мало. - Итак, мы будем прохлаждаться или займемся наконец делом?
- Так-так, - произнесла Надежда и уселась на диван поудобнее, давайте-ка присядем для начала и выясним, что у вас за дела и зачем вы вообще приехали в наш славный город Санкт-Петербург, да еще так срочно, что не смогли даже предупредить о своем приезде?
Мать делала ей за спиной тетя Васи укоризненные знаки, но характер у Надежды от природы был твердый, просто вчера ее выбили из колеи тяжеленные глиняные таблички и бессонная ночь на вокзале, но теперь она несколько отошла и решила не давать старухе спуску.
Тетя Вася выпрямилась во весь свой немалый рост, поправила пенсне и стала еще больше похожа на Станиславского. Однако, встретив твердый Надеждин взгляд, она как-то стушевалась и пробормотала, что она же послала телеграмму заранее, надеясь, что уж за четыре-то дня она дойдет до адресата. Поскольку Надежда с матерью молчали, ожидая продолжения, тетя Вася принесла из своей комнаты какие-то бумаги и, время от времени саркастически критикуя современную молодежь, под каковой она подразумевала всех людей моложе семидесяти лет, начала рассказывать..
Оказывается, Васса Иринарховна Сперанская была искусствоведом. Она стала искусствоведом еще в Ленинграде, больше шестидесяти лет назад, и так и оставалась им по сей день. Там, в Нукусе, как-то постепенно за годы Советской власти образовался замечательный музей, потому что в Каракалпакию, оказывается, ссылали в свое время много культурных людей. То есть ссылали всюду, но директор Художественного музея в Нукусе привечал сосланных искусствоведов и даже брал их на работу. Взял он и тетю Васю. И она до сих пор там работает, хотя директор, конечно, давно умер.
Тетя Вася специализировалась на древнем ассирийском искусстве и в нукусском музее она была единственным специалистом. Но достигла в своих исследованиях таких результатов, что ее не только не забыли в бывшем Союзе, а даже узнали за рубежом. Она состояла в обширной переписке со многими учеными и музеями, но никуда не выезжала из своего Нукуса.
В процессе теткиного монолога Надежда украдкой переглядывалась с матерью, и мать, в ответ на ее вопросительные взгляды, кивала головой дескать, все правда, кое-какие сведения просачивались и раньше, пока был жив Надеждин отец.
- И вот пришло письмо из Эрмитажа, - тетка трясла письмом, - скоро откроется выставка, будет называться "Ассирийское наследство". Экспонаты из коллекции немецкого барона фон Гагенау.
Потрясающая коллекция! Мне очень нужно ее посмотреть! И сравнить некоторые записи на табличках, а для этого нужно было обязательно своими глазами увидеть оригиналы и поработать с ними без помех! Потому что Гротефенд, на мой взгляд, совершенно не правильно толковал некоторые вещи!
- Кто такой Гротефенд? - не удержалась от вопроса Надежда, и это было ее ошибкой.
Тетка немедленно впала в ярость.
- Каждый школьник должен знать, кто такой Гротефенд! - завопила она. А уж тебе-то совершенно непростительно! Живешь в большом городе и такая необразованная, Может быть, ты не знаешь даже, кто такой Шлиман или Китченер?
Надежда знала, что Шлиман - это немецкий археолог, который раскопал Трою, и смутно помнила, что англичанин лорд Китченер, кажется, нашел гробницу фараона Тутанхамона, они там еще потом заболели неизвестной болезнью и умерли, и пресса сваливала все на мумию Тутанхамона - дескать, нечего тревожить царскую могилу, там специальное заклятие от воров было наложено.
Но насчет Гротефенда был полный провал в памяти.
- Это ученый, который первым расшифровал шумерские надписи, милостиво пояснила тетя Вася. - Каждый школьник...
- А у нас каждый школьник знает, кто такой Билл Гейтс! - невежливо перебила Надежда. - Ему это нужнее. А вы знаете, кто это такой?
Вопрос был провокационный, но хитрая старуха сделала вид, что не слышала.
- И вот, - продолжала она как ни в чем не бывало, - обещали мне оплатить дорогу и проживание в гостинице, но, как водится, потом оказалось, что денег нету, и пришлось мне ехать на свои кровные.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11