Тони рванул прочь, ногами его двигал исключительно инстинкт. Раздались гудки автомобилей. Дама, с которой он столкнулся, возмущенно заворчала что-то ему вслед. Он не обращал ни на что никакого внимания и продолжал бежать.
Когда даже ужас не смог заставить его двигаться дальше, он упал на какую-то стоящую в тени скамейку, жадно вдыхая судорожными глотками холодный воздух, пытаясь избавиться от привкуса железа, заполнявшего горло. Все его тело содрогалось, и каждый вдох вонзал лезвие острого ножа, зазубренного и острого как бритва, куда-то сверху вниз, под ребра. Изнеможение окутало, словно пеленой, то, что парень видел с такой обыденной простотой, и позволило ему просмотреть все уже с некоторого расстояния, заново.
Этот человек, или кем бы он там ни был, убил ребенка одним своим взглядом.
«И тут он обернулся и взглянул на меня. Но я в безопасности. Он не сможет отыскать меня здесь. Я в безопасности. — В переулке не было слышно ничьих шагов, ничто ему не угрожало, но мышцы между лопатками все равно свело от страха. — Ему нет необходимости выслеживать меня. Он ждет меня. О Боже. Ох, Иисус милосердный. Я не хочу умирать!»
А ребенок был мертв.
«Его родители решат, что малыш заснул Будут еще смеяться над тем, что дети могут засыпать в любой позе. А потом придут домой, высвободят его из рюкзачка, и тут окажется, что он вовсе не спит. Их маленький сыночек окажется мертвым, и они не узнают, когда или как и отчего это случилось».
Он растер пальцами щеки.
"Но я знаю.
И он знает, что я знаю.
Генри.
Генри сможет защитить меня".
Но до заката оставалось еще жутко много времени, и он никак не мог заставить себя прекратить думать о родителях малыша, пришедших домой и обнаруживших... Тони просто не мог с собой справиться. Он должен сказать кому-нибудь.
Карточка, которую он извлек из кармана, знавала лучшие времена. Она помялась и покрылась пятнами, имя и номер на ней были едва различимы — в течение многих лет это была единственная его связь с другим миром. Крепко зажав ее в потной ладони, парень осторожно выбрался из своего убежища и принялся искать телефон-автомат. Победа Нельсон должна знать, как следует поступить. Она всегда знает, что нужно делать.
* * *
— Частные расследования. У телефона Нельсон. В настоящее время никто не может принять ваше сообщение, но если вы, после звукового сигнала, оставите ваше имя и номер, а также кратко изложите причину вашего звонка, я свяжусь с вами, как только будет возможно. Благодарю вас.
— Вот непруха. — Тони со стуком швырнул телефонную трубку на рычаг и прислонился лбом к прохладному пластику телефонной будки. — И что мне теперь делать? — На обороте карточки сохранился неразборчиво написанный номер, но как-то Тони сомневался, что детектив-сержант Майкл Селуччи обрадуется новости такого рода, свалившейся ему на голову. — Что происходит, Боже, Победа, ну куда ты запропастилась, когда ты так мне нужна?
Он сунул карточку в карман и, после того как внимательно изучил проходящую мимо толпу, осторожно выскользнул из телефонной будки. Покосившись на небо, парень начал медленно прокладывать себе путь обратно на перекресток Йонг и Блуар. Ладно, Генри сейчас ему все равно помочь ничем не сможет, так что пару часов до заката ему, так или иначе, как-то придется пережить. А надеяться остается только на везение.
* * *
Этот парень видел, как он насыщался; во всяком случае, понял, что он насытился. Очевидно, среди его сверстников большая часть окружила себя барьерами неверия. Инцидент не представлялся ему требующим какого-либо внимания, поскольку опасности собой не представлял. Кому мальчишка мог бы рассказать об этом? И кто бы мог ему поверить? Быть может, позже он разыщет этого наблюдательного паренька, чьи молодые жизненные силы послужат достойным пополнением его могущества.
На данный момент он его всем необходимым пополнил. И чувствовал себя просто великолепно. Жизнь ребенка, этот почти не растраченный потенциал, доставила ему истинное наслаждение. Иногда, в прошлом, когда судьба была милостива к нему, он покупал себе рабыню, один из его помощников делал ее беременной, и, как только женщина рожала, в тот же момент он поглощал жизнь ребенка. Родовые муки несчастной и ее отчаяние от потери младенца становились жертвоприношением Ахеху. Однако такой способ насыщения требовал тщательного выбора при покупке, после чего следовало неусыпное наблюдение, так как на детей любой женщины, находящихся в ее утробе, могли предъявить права боги. Быть может, теперь, при столь малом числе активных богов, когда храм Ахеха будет воздвигнут заново, он опять получит возможность питаться таким образом, следуя усвоенной привычке.
Он поднял температуру тела на два градуса только потому, что имел возможность распоряжаться запасами своего могущества. День выдался слишком великолепным, чтобы ему захотелось возвращаться в тесные пределы комнат в гостинице. Он предпочел бы пройтись по парку, осмотреться немного, впитать хотя бы немного лучей скудного солнца в поисках той ка, сиявшей столь ярко.
* * *
— Майк, это Вики. Сейчас два десять пополудни, воскресенье. Позвони мне, если у тебя найдется время, надо поговорить.
Она повесила трубку и потянулась за пальто. Теперь, когда они знали, что в это дело вовлечено высшее руководство полиции, и учитывая также, что как раз эти люди и сняли его с расследования, прослушивание номера Селуччи могло быть вполне возможным; вероятность этого, естественно, была не слишком большой, но Вики не видела причин ее не учитывать. В конце концов, они охотились за древней египетской мумией, и черт ее знает, какими еще способностями она обладала и какими рычагами уже успела обзавестись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110