— Неужели я забыла ознакомить вас с планом В? Если вы двое провалите дело, уж я-то наведу там порядок. А теперь, если ты не отказался еще от намерения пристрелить его, может быть, мы все же пойдем наверх?
— Она имеет право быть там, — произнес Фицрой через секунду, стоившую ей нескольких жизней, но по тону вампира можно было понять, что ему эта мысль нравилась не больше, чем Селуччи.
Вики повернулась к нему.
— Весьма признательна Ты сам мог бы быть наверху этой чертовой башни уже сейчас! — Ухватившись за перила, она осторожно нащупала ногой первую ступеньку. Потом вторую. Аварийное освещение отвлекало ее, и поэтому женщина закрыла глаза. «Две ступеньки пройдено, одна тысяча семьсот восемьдесят восемь еще осталось пройти».
— Вики?
Она не слышала, как Генри поднялся позади нее, но ощутила его присутствие чуть позади себя, за левым плечом. Ей не хотелось выслушивать сожаления, или объяснения, или вообще что-нибудь из того, что он намеревался сказать.
— Не обращай, ради всего святого, внимания на меня. Просто поднимайся, и все.
— Но тебе понадобится помощь, чтобы дойти доверху. Я мог бы взять тебя на руки и...
— Ты должен беспокоиться о Тауфике, а не обо мне. Давай, пошевеливайся. — Сквозь сжатые зубы она добавила: — Прошу тебя.
Вампир все еще стоял в нерешительности, потом прикоснулся к ее запястью в том месте, где вены выступали ближе всего к поверхности, и ринулся наверх.
— Вики, он ведь был прав. Наркотик еще не полностью выведен из твоего организма. Ты не можешь добраться доверху самостоятельно.
Она злобно взглянула на расплывчатые контуры мужской фигуры, видевшиеся ей как темный силуэт на темном фоне.
— Пошел ты ко всем чертям тоже, и оставь меня наконец в покое! Занимайся лучше своим делом.
Селуччи хорошо знал, что говорить что-либо после этого абсолютно бесполезно, и, прорычав что-то неразборчивое, тоже пронесся мимо.
Женщина попыталась было не отставать, и ярость помогла ей продержаться какое-то время, но дистанция между ними очень быстро увеличилась. Наконец звуки отдельных шагов перешли в сплошное стаккато на фоне усиленного стука ее сердца.
Десять шагов и площадка. Десять шагов и площадка. На этот раз такой подъем займет у нее больше времени, чем девять минут и пятьдесят четыре секунды, как было при прошлом восхождении. Отсутствие зрения не создавало различия — после того как установился режим движений, ее ноги приспособились к автоматическим действиям, — но последние два дня, разумеется, сильно давали о себе знать. Все тело терзала боль.
Десять шагов и площадка.
Запылали огнем легкие. Каждый вдох вызывал все более серьезную боль.
Десять шагов и площадка.
Ей показалось, что ее левое колено кто-то проткнул острой спицей.
Десять шагов и площадка.
«Подтягивай правую ногу, выноси вперед левую. Подними вверх правую, подтяни к ней левую».
Она сорвала с себя и бросила на пол куртку.
Десять шагов и площадка.
«Излишний риск, чтоб вам всем провалиться!»
Десять шагов и площадка.
«Разумеется, я исключила себя из своего плана. Неужели они действительно могли подумать, что я не догадываюсь, в каком виде окажусь, когда доберусь до верха этой паскудной штуковины? Я буду считать, что мне здорово повезло, если смогу просто остаться на ногах».
Десять шагов и площадка.
«Я имею право там быть! Только вот хватит ли...»
Десять шагов и площадка.
«Но я обязательно там буду. Потому что собираюсь плюнуть на труп Тауфика».
Десять шагов и площадка.
Как-то она прочла статью о героическом человеке, удостоенном американской медали Доблести, получившем двадцать три огнестрельные раны, который, вопреки многочисленным ранениям, смог пробежать через мост и спасти товарища. Тогда Вики задалась вопросом, о чем он думал, когда совершал этот подвиг. Теперь у нее возникло ощущение, что она знает ответ.
«Ты можешь упасть замертво, когда все будет закончено, не прежде».
Десять шагов, площадка.
Икроножные мышцы стали дрожать, затем судорожно дергаться. Каждый шаг превратился в борьбу с болью и изнурением. Спотыкаясь, она сбилась с ритма, затем ударилась боком о выступающую деталь облицовки.
Восемь, девять, десять шагов, площадка.
Значительную часть своего веса она тянула вперед руками и плечами, бинт, которым был завязан ее поврежденный палец, пропитался влагой, не то потом, не то кровью — она не знала, да это ее и не беспокоило. Когда повязка стала мешать ей слишком сильно, женщина сорвала ее и отбросила прочь.
Десять шагов и площадка.
Не столь значительные элементы ее ярости постепенно выгорали, пока не остался единственный — ненависть к Тауфику. Это он накачал ее наркотиком и засадил в тюрьму, но что хуже всего — он извратил в ней что-то такое, во что она верила. Именно это протянулось между ними как веревка, на которой она должна была его повесить, и она тащила самое себя к нему на этой веревке.
Десять шагов и площадка.
* * *
Генри почуял присутствие охраны задолго до того, как они могли его увидеть. Легкий жар коснулся поверхности кожи, заставив подняться дыбом каждый волосок на теле. Он понятия не имел, какого рода информацию они передают Тауфику, но в любом случае от нескольких следующих секунд зависело очень многое. Вампир едва ли не одним прыжком преодолел два оставшихся лестничных пролета Далеко внизу он слышал затрудненное дыхание Селуччи, а еще ниже мучительно продвигалась вперед Вики. Биение сердца людей эхом разносилось по всему лестничному колодцу, их дыхание было настолько синхронным, что казалось, все конструкции башни вдыхают и выдыхают вместе с ними.
Смотровую площадку освещал лишь один из четырех флуоресцентных светильников, и Генри, вынырнув из сумеречных глубин лестничного колодца, возблагодарил провидение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110