Если бы я не видел снаружи хрустального пузыря, то наверняка поверил бы, что иду через чащу Запределья. В ловушке оказались заперты всевозможные птицы, звери и даже насекомые. Не представляю, как удалось ему создать солнце и облака. Впервые за тридцать пять лет жизни я задумался, отчего небо голубое.
Добравшись до места, где река уходила сквозь хрустальную стену, я остановился и пожал Эа руку.
— Ждите меня, — сказал я.
— Я видел сон, что ты придешь, — был ответ.
Мне хотелось сказать многое, но ему, чтобы все понять, хватило молчания. Я шагнул к берегу и задумался, что лучше: прыгнуть в бурлящий поток сразу или медленно сползти с откоса. В этот момент его руки уперлись мне в спину, и я оказался в воде. Течение тут же подхватило меня, но теперь не крутило и не швыряло о дно. Рука Эа словно продолжала поддерживать направлять меня.
Я не замечал времени, но почувствовал, как течение резко ослабело, и понял, что меня вынесло на широкий плес. Всплыв, я увидел высоко над собой мраморный потолок и линию колонн, выстроившихся вдоль воды. Резервуар водопроводной станции! Не гадая, как меня сюда занесло, я просто подплыл к борту и, подтянувшись, без труда выкарабкался на сушу. В башмаках хлюпала вода, с одежды текло ручьями, но я торопливо выбрался на улицу, где вот-вот должны были появиться люди. Солнце уже всходило, и я шмыгнул в первый переулок, ведущий на восток, к дому. На бегу я дрожал и оплакивал Каллу, потерянного в третий раз. Еще тяжелее было смириться с мыслью, что сны о любви Арлы не сбудутся никогда. К ступеням своего дома я дотащился из последних сил и мог думать только о красоте. Не раздеваясь, приготовил шприц и ввел иглу в запястье. Перед глазами вспыхнули цветные пятна, и мне нелегко было устоять на ногах, стягивая промокшие штаны. Наконец лиловое снадобье немного согрело кровь. Больше всего на свете мне нужно было хоть несколько часов, чтобы отоспаться. Я дополз до постели и нырнул в лихорадочные видения красоты, уносившей меня по реке, текущей в Рай.
Я видел сцепившегося с демоном Каллу и солдат, заливавших обоих струями огня. Потом остался только огонь, и он все горел и горел, а когда вдруг погас, от них не осталось ничего, кроме сверкающей капли, упавшей на цементную дорожку, прозвенев, как самая тонкая струна, задетая ногтем. Я нагнулся, поднял эту каплю, и увидел, что она хрустальная.
Теперь я был снаружи, под темным синим небом. Здесь было довольно света, чтобы разглядеть эту хрустальную каплю. Я приблизил ее к глазам и увидел живой лес, растущий в прозрачном шарике. Пронесся вздох ветра, и подняв взгляд, я увидел в синеве огромный глаз, взирающий на меня будто из-за далекой хрустальной стены.
Картина разбилась вдребезги, и я проснулся. Было далеко за полдень. Я подошел к шкафу за одеждой, скрывая от самого себя надежду найти там сжавшегося в комок Каллу, и, конечно, не нашел ничего, кроме одежды. Без ванны можно было обойтись, учитывая основательное ночное купание. Одевшись, я заполнил пригласительные карточки, назначив прием на вечер, и вышел раздать их. Первую остановку я сделал в кафе, где купил «Газету» и две чашки озноба, чтобы окончательно проснуться. Заголовок на первой странице гласил: «ТРОЕ УБИТЫ ДЕМОНОМ НА ОЧИСТНОЙ СТАНЦИИ». Я прочел, как трое вооруженных солдат были атакованы и убиты демоном. Ни слова ни об останках Каллу, ни о плаще, уплывшем по течению. Статья была краткой и, кроме имен погибших, не приводила никаких подробностей. Я гадал, не удалось ли Каллу спастись, не бродит до он по подземному лабиринту, гремя пробившими кожу пружинами? Эта жутковатая картина почему-то вызвала у меня улыбку. Я откинулся на спинку стула, перелистнул страницы и на третьей наткнулся на маленькую заметку. Министр казначейства сломал себе шею, выпав из окна спальни.
[И^Я избавился от карточек на какой-то распродаже, раздав их кому попало. Покончив с этим, прямиком направился домой в надежде урвать еще немного сна, прежде чем явятся приглашенные. Хотелось развалиться в любимом кресле, дать отдых усталым ногам, но в дверь постучали.
— Кто там? — откликнулся я.
Дверь открылась, и вошел Создатель. В щель закрывающейся за ним двери я успел заметить вооруженный конвой, расположившийся в прихожей. Белоу держал руке коричневый бумажный мешок. Он выглядел страшно усталым, и руки у него дрожали. Я снял ноги со стола и почтительно выпрямился. Усевшись в кресло напротив, он поставил мешок и достал из него две чашки озноба. Потом еще раз запустил руку внутрь, вытащил какой-то блестящий предмет и швырнул на пол передо мной. Я сразу узнал скальпель, выпавший из моей руки, когда демон бросился на Каллу.
27
Не моргнув глазом, я протянул руку и схватил скальпель.
— Что это у вас? Я и не помню, когда видал такие.
— Это скальпель, Клэй, — сказал он.
— Понятно, но со скошенным кончиком! Ими уже давно не пользуются, — возразил я.
— Не из твоих?
— Я применяю янсунские, с двойной головкой, — заверил я. — И разрез получается чище, и удобнее для взятия срезов. Но уверяю вас, в руках какого-нибудь Флока или Мульдабара и эти могли творить чудеса.
— Узнай для меня, чей он, — сказал Белоу, подозрительно вглядываясь мне в лицо.
Я положил скальпель обратно на стол.
— Сейчас у меня начинается очередной прием. Список растет не так уж быстро. Хотя я подобрал для вас неплохую коллекцию выродков.
Он устало кивнул.
— Клэй, головные боли... они все не проходят. Стали еще чаще и с неприятными последствиями.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Мои медики уверяют, что причина в какой-то пище. Советовали отказаться от озноба, но, задница Харро, разве можно прожить напряженный день без пары чашек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66