После полудня с севера налетел сильный ветер. Сперва Клэй надеялся, что непогода пройдет стороной, и поскольку в мешке было по-прежнему пусто, упрямо шел вперед. Но вскоре солнце померкло, а метель бушевала все сильнее, и стало ясно, что придется возвращаться с пустыми руками.На то чтобы добраться до озера ушло несколько часов. Чтобы сократить путь, Клэй решил пойти напрямик, по льду. Он дошел примерно до середины замерзшего водоема, когда снег повалил так густо, что ничего не было видно уже в двух шагах. Клэй ускорил шаг, хотя понятия не имел, где находится и далеко ли пещера. Окончательно потеряв направление, он шагал вперед машинально, будто лунатик. Вскоре снега намело столько, что стало трудно идти. В сердце охотника зашевелился страх: слишком ярким было воспоминание об окоченевшем трупе коричной пантеры, чья шкура сейчас прикрывала его спину. Уже давно стемнело, а он все тащился, как ему казалось, вперед, но на самом деле, возможно, кружил на месте.Мысли сделались тяжелыми и рыхлыми, как тучи. Сны и воспоминания слились в одно и растворились в падающем снеге. Ветер уговаривал Клэя лечь и отдохнуть. «Ты устал, – твердил он, – а белая перина такая мягкая и теплая…» Сквозь завыванье вьюги охотнику почудился далекий собачий лай, и он не на шутку испугался: слуховые галлюцинации, как известно, первые предвестники смерти. «Надо идти», – говорил себе Клэй, но ветер был прав: он устал, а снег под ногами казался чистейшим белым одеялом, в которое так и хочется завернуться… Лук выпал из рук охотника, и тот рухнул на колени в глубокий сугроб.Смерть пришла за ним с севера, кружащимся смерчем из снега и тьмы. Он видел ее сквозь закрытые веки, он слышал ее воркованье сквозь рев снежной бури. А когда она соткалась перед ним, коленопреклоненным, в памятник Запределью, Клэй со звоном разлепил обледеневшие ресницы, чтобы взглянуть на охотника, чьей добычей он стал.Вуд прыгнул вперед, толкнул его в грудь, опрокинув на спину, и принялся вылизывать, шершавым языком соскребая со щек ледышки беспамятства. Охотник нащупал лук и нашел в себе силы подняться. Свистнув еле слышно, он прошептал: «Ко мне, Вуд…», но собака уже бежала вперед, указывая дорогу к дому, к безопасности. Чем скорее они шли, тем быстрее тепло разливалось по телу, восстанавливая кровообращение в онемевших конечностях. Мучительное покалывание в пальцах рук и ног было добрым знаком.Как только они двинулись в путь, ветер словно бы ослабел, а буран превратился в невинный снегопад. Немного погодя взошла луна и осветила им путь. Вуд остановился ненадолго, чтобы дать хозяину передохнуть. Лес укутался той особенной тишиной, что всегда наступает после бури. Деревья в белоснежных нарядах словно боялись пошевелиться, свеженанесенные сугробы застыли в форме океанских волн.Друзья уже собрались было продолжить путь, когда справа, среди деревьев, Клэю почудилось какое-то движение. Тень была огромной и смутной, и только по лунному блику на белых рогах можно было узнать ее обладателя. «Неужели тот самый?» – подумал Клэй, скидывая перчатки и вынимая стрелу.Чувствительность в пальцах еще не восстановилась, но Клэй уже настолько сроднился с луком, что сумел вставить стрелу. Вуд, заметив это, тут же припал к земле. Натянуть тетиву оказалось делом нелегким, рука охотника дрожала от напряжения. Зверь в зарослях потянул носом воздух. По соткавшемуся из сумрака облачку пара Клэй прикинул расстояние до груди оленя, прицелился и спустил тетиву. Низкий долгий вопль разорвал тишину ночи.Вуд пулей ринулся вперед и пустился петлять между деревьев, чтобы выгнать зверя на открытое место. Огромный олень выскочил на поляну в тот самый миг, когда охотник натянул тетиву вновь. Олень, готовясь отпрыгнуть влево, на мгновение замер, Клэй увидел свою стрелу, застрявшую в мощной шее, и прицелился ниже. На этот раз он угодил точно в цель, между лопаткой и ребрами. Животное тяжело рухнуло наземь, подняв в воздух фонтан снежной пыли. Дергаясь и отчаянно молотя задними ногами, оно жалобно кричало странным, почти человеческим голосом.Клэй уже сжимал в руке каменный нож. Как только олень перестал биться в агонии, он подобрался к нему сзади. Копыта зверя дрогнули еще раз, после чего охотник молниеносным движением перерезал ему горло. Жизнь едва успела покинуть бездыханное тело, а Вуд уже жадно лизал окровавленный снег.Величиной олень был с рослую лошадь, в ветвистых рогах с каждой стороны было по десять отростков. Туша была слишком тяжелой, чтобы волочь ее в пещеру, но и здесь оставлять ее было нельзя – за ночь волки расправились бы с ней подчистую. Оставалось одно: взять с собой то, что можно унести. Кто знает, придется ли им до наступления весны еще раз полакомиться олениной? Отрезав с боков два увесистых ломтя мяса (им с Вудом этого должно было хватить на неделю), Клэй поплелся к пещере.Последние силы ушли на то, чтобы развести костер. Клэй сразу бросил в огонь весь запас хвороста, чтобы не пришлось вставать ночью. В одежде, не сняв ни шубы, ни перчаток, он завернулся в одеяло и уснул в глубине пещеры, возле шахты.Спал он крепко, без сновидений и проспал, кажется, целые сутки. Один раз пробудился от собственного крика – и тут же снова уснул.Клэй очнулся поздним утром, вот только неизвестно на который день. Все мышцы немилосердно ныли, но зато его ждал приятный сюрприз: все пальцы и на ногах, и на руках благополучно избегли обморожения. Вуд тоже проснулся, и Клэй заключил подошедшего пса в объятия.– Хочешь оленины? – спросил он и рассмеялся от мысли, что снова, в который раз, обставил Запределье.Мимо остывающих углей он подошел к устью пещеры и выглянул наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81