Но что мы делаем, когда достигаем их? То же самое, что делали
тысячелетиями на своей планете. Как будто мы перевалили через вершину
развития и начали разлагаться.
Это началось уже в двадцать первом столетии. Большинство дальновидных
проектировщиков обратились к ранее пройденным процессам. Земное общество
начало гомогенизироваться. Все больше и больше народов, говоривших на
разных языках и придерживавшихся разных культурных традиций, заимствовали
универсальную цель достижения материального благополучия и связанные с ней
понятия. Мы имеем больше данных, чем может осмыслить человек за всю свою
жизнь, но до сих пор мы были неспособны сделать выводы из этой сумбурной
информации. Почему? Были предложены две гипотезы, и так случилось, что они
прекрасно стыковались с великим планом будущего человеческого развития.
Сначала утверждали, что социальная однородность человечества приведет
к упадку. Примитивное стремление соответствовать стандарту вытеснит
побуждения к исследованиям, к открытию новых земель, желание поразить мир
новыми изобретениями. Последняя эффективная волна технического прогресса
принесла людям возможность межпространственного перемещения.
Также было доказано, что наше превозносимое умение изменять
окружающую обстановку, вместо того чтобы существовать в первоначальной,
обусловленной эволюцией, подобно неразумным существам, превзошло нашу
способность здраво рассуждать о том, что мы делаем. Другими словами, мы
стали нуждаться в новом таланте сверхпсихологической силы, если тебе
нравится. Талант существовал в эмбриональном состоянии, это не слишком
редкая способность воспринимать новые умственные концепции, как, например,
четырехмерное пространство, которые нигде не соприкасались с той картиной
окружающего мира, которую мы получаем с помощью обычных органов чувств.
Перед появлением межзвездных двигателей люди думали, что они
ограничены пределами Старой Системы. Марс был единственной, кроме Земли,
планетой, где человек мог создать собственное общество и культуру,
отличавшиеся всеми теми факторами, которые воздействовали на тебя и на
меня. Но, как ты подметил, марсиане подобны амфибиям, они должны
возвращаться в высококислородную среду для рождения детей или рожать их
слабоумными... Да?
Я думал о том, что он говорил, и множество до сих пор несвязанных
отрывочных сведений соединились в одно целое, оставляющее неприятное
впечатление. Я сказал:
- Если я правильно вас понял, то различия между медведианами и
центаврианами были заранее кем-то запланированы.
Я вспомнил слова короля геральдической палаты о человеке, который со
своими талантами должен был делать в жизни что-нибудь большее, чем просто
воспитывать детей... А Юма говорил, что геральдика является разновидностью
микроскопа, средством для изучения вклада!
- Правильно. Нет смысла рассказывать, как мы пробовали манипулировать
своим наследием, чтобы получить талант, который необходим для поддержания
прогресса. Весь расчет был на случайный выигрыш. - Тодер изобразил
подбрасывание монеты. - Были придуманы два разных общества: медведиан -
беспечных, непостоянных, принимающих жизнь такой, какая она есть, и
центавриан - трезво мыслящих, серьезно относящихся к своим потомкам.
- Тогда как марсиане остались в стороне, - выдавил я с горечью. Я не
ведал, откуда Тодер получил эту информацию, но он говорил со знанием дела.
- Не совсем так. В действительности мы пытались развить свои
традиции. За ними был бесплодный план, но, в отличие от земных обычаев,
они все же имеют будущее.
- Утешающе, - кисло произнес я. - Ну и когда будет виден результат? Я
понял так, что мы многого не знаем о плане нашего развития и что
особенности, присущие медведианам... э... несут факел в будущее.
Учитель твердо взглянул на меня:
- Нет, Рэй. Совсем наоборот. Мы оказались достаточно знающими и
сберегли свой генетический фонд. Талант, который когда-то только
планировали, внезапно появился на шесть поколений раньше, чем
предполагалось по наиболее оптимальной оценке.
- Что? Среди центавриан? - Я подумал об упрямых, ограниченных
сторонниках авторитарной власти, которых я знал очень хорошо, и мне стало
страшно от мысли, что человечество пойдет по этому пути.
Тодер потянулся к маленькому шкафчику, расположенному сзади него на
расстоянии его по-марсиански длинной руки. Он набрал шифр, извлек из
шкафчика свиток и развернул.
Это был гербовый щит, разделенный на четверти. Первая и четвертая
заключали символы власти центаврианского Тирана: серебряные звезды и
кометы на черном фоне, тигриную голову. Что обозначали изображения на двух
других четвертях, я не знал.
- Вы хотите сказать, - произнес я с изумлением, - что Тиран имеет
талант?
- Незначительный. Я уверен, ты знаешь недавнюю историю. В своей
прямодушной решимости создать планируемое общество центавриане перехитрили
сами себя и сделали неправильные оценки, приведшие к экономическому
кризису - почти бедствию. И давление обстоятельств возвысило первого
Тирана, Бориса бен Соломона. Он отверг все предсказания о крахе
центаврианского общества. Нация уже было нацелилась идти по медведианскому
пути развития общества, но Тиран Борис вернул ее на старый путь... Но,
конечно, этот не рожден от нынешнего Тирана Базиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46