В противном случае я стал бы для него легкой добычей.
Возвратившись назад, мне пришлось испытать последствия от действия хлыста.
Я задыхался, перед глазами все плыло, но Хоуск был в гораздо худшем
состоянии. Я смог подойти к двери и закрыть ее, что оказалось как раз
вовремя. Туннель уже наполнился шумом громких шагов и высокими голосами
детей, возвращавшихся с экскурсии.
Я сел в огромное каменное кресло. Мы поменялись местами - теперь
допрашиваю я.
- Встать, - приказал я Хоуску, толкнув его носком сапога.
Он захрипел. Я поставил хлыст на минимум - уровень, который
большинство людей воспринимало как ожог от кипящей воды, - и дал майору
попробовать лечение по его же рецепту. Он поднялся на ноги.
- Все-таки ваше центаврианское высокомерие, - сказал я резко, - всего
лишь маска, скрывающая ненадежность. Никто не может чувствовать себя в
безопасности в вашем помешанном обществе, где провозглашен механический
труд. Ваше имя Хоуск?
Он угрюмо кивнул. Майор был коренастый мужчина, ростом около шести
футов и двух дюймов, с медными волосами, бледным лицом и серыми глазами.
- Зачем вы искали меня сегодня утром?
Молчание. Я дал ему еще один короткий разряд и, когда этого оказалось
недостаточно, еще несколько в чувствительное место в паху. Мне не
приходилось раньше делать ничего подобного, но я хорошо помнил, как он
действовал, когда допрашивал меня. Я был старательным учеником.
Майор с трудом вытолкнул из себя слова:
- Мы... мы хотели завладеть вами снова!
- Вы уже владели мной в течение нескольких часов. Полностью!
Пот струями бежал по его лицу.
- Мы не думали, что кто-нибудь сможет продержаться так долго. Мы
решили, что вы сказали все!
- Почему вы изменили мнение? - я покачал хлыстом, и он тотчас же
заговорил.
- Пришли распоряжения... - Майор сделал глоток и сжал руками свой
живот.
- Какие распоряжения? От кого?
- Из дома... - он закрыл глаза и покачнулся: очевидно, даже это
немногословие дорого ему обходилось. - Они сказали, что вы обязательно
должны владеть важной информацией. Мы же узнали, что вы были у Найзема и
что вы, оказывается, ученик Тодера...
Снова этот странный термин "ученик", Тодер называл нас только
"воспитанниками". Но я не собирался заниматься академическими
исследованиями различий в этих терминах.
- Вы тайно следили за мной?
- О, некоторое время! - Несколько быстрых глотков воздуха. - Мы не
знали, что вас подобрал Найзем, пока вы не были замечены по дороге к
геральдистам.
- Которые также замешаны в этой истории? Я знаю, когда вы начали
искать меня, вы представились им как мой дальний родственник и добились,
чтобы они дали вам мою родословную. Мы родственники?
- Братья, в пятом колене, - выдавил он.
- Кажется жестоким приветствовать своего родственника этим хлыстом, -
рассердился я. - И все-таки, что вам от меня надо было?
Майор сжал челюсти. Очевидно, дальше он уже не смел изменять
центаврианскому делу. Но я решил узнать секрет, которым он владел, и я его
узнаю.
Ладно, будем брать его не спеша.
- По некоторым причинам, связанным с моим пребыванием на борту
"Хипподамии", вы захотели найти меня. Геральдисты помогли вам найти Рэя
Мэлина, межзвездного инженера, представив информацию о моей личной жизни и
семейных связях. Затем вы пытали меня - вам нужны были сведения о
"Хипподамии". Решив, что я ничего не знаю, вы позволили мне уйти, но
пожалели об этом когда получили дополнительные инструкции из дома. Далее
вы обнаружили... Что? Возможно, те четверо центаврианских космонавтов,
которых я проводил к геральдистам, дали вам понять, что последнюю ночь я
не спал, как должен был после обработки нейрохлыстом, а занимался своими
делами. Прослеживая мой путь, вы обнаружили, что меня вытащили из песчаной
пыли, в которую вы же и бросили меня. Питер Найзем, хм! - я нахмурился. -
Вы, следовательно, наблюдали за ними. Он уверял меня, будто никто не
знает, что я нахожусь в его доме. - Уголком глаза я следил за мимикой
Хоуска, пытаясь определить точность своих выводов, но лицо его было
слишком напряженным от боли. - Скажите, зачем вы допрашивали меня?
Ответа нет. Я повернул регулятор к середине и нацелил хлыст на его
ноги. Майор пошатнулся, лицо его побледнело, но он продолжал молчать.
Я поступил так же, как и он позавчера, - я поразил его половые
органы. Произошел взрыв откровений, подобных взрыву космического корабля,
слова выкрикивались с пронзительным визгом.
- Я не знаю! Черт вас побери, я не знаю! Все, что мне сказано
сделать, это найти вас, допросить о вашем последнем путешествии, доложить
домой - это все, я клянусь, это все!
Я был разочарован. Его признание показалось мне правдивым.
Центавриане прослыли очень послушными исполнителями. Кроме того, по
крайней мере три группы, не считая меня самого, проявляли интерес к моему
последнему полету: Хоуск и его компания; Питер, Лилит и те, кого они
представляли; и, очевидно, Тодер, хотя я не мог предположить почему.
Наверное, тайна "Хипподамии" была такой важной, что центавриане не хотели
открывать ее всякой мелюзге, подобной Хоуску.
Этот вид допроса мне был не по душе. Хотя тошнота, появившаяся после
краткого удара хлыстом, который я получил на пороге этой комнаты, исчезла,
но ныло все тело. Тем не менее, прежде чем прекратить допрашивать, мне
нужно было задать еще один вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46