Тем не менее центраврианский офицер указал мне на шлюз на обитаемой
планете. Я оказался на Дарисе с половинным жалованьем и без всяких видов
на будущее.
Вначале я не был особенно встревожен. Я отправился в Торговую контору
главного порта Дариса и истратил часть наличных на установление знакомств
с портовыми чиновниками. Подобная тактика имела эффект на Голдстаре - я
тогда неофициально получил должность механика на зафрахтованном судне.
Однако подкуп чиновников мог иметь и негативные последствия: если бы мне
пришлось показать свой нос на Голдстаре, то местные безработные немедленно
вышвырнули бы меня вон. Но меня такие мелочи мало заботили. Во всяком
случае, все это сейчас не относится к делу.
Три недели я провел на Дарисе и так и не нашел никакой работы.
Оставалось последняя возможность добраться до дома: я должен был
отказаться от всех своих принципов и обратиться к местному Земному консулу
с просьбой доставить меня домой как БЗП (безработного Земного подданного).
И тогда мне предстояло целый год работать задаром, чтобы оплатить свое
возвращение! Это обстоятельство меня не воодушевляло.
Я тратил свои последние деньги в баре порта, когда появился Лугас.
Лугас был типичным центаврианским офицером, но он командовал
кораблем, не входящим в Центаврианский сектор. Вопреки его утверждениям я
отнесся с сомнением к его Центаврианскому гражданству, поскольку он мне
показался весьма неуравновешенным человеком, а эта черта считалась у
центавриан большим недостатком. Кроме того, он обращался ко мне, как к
равному, и сразу же перешел к делу.
- Мне сказали, что вы умеете обращаться с космическими двигателями
четвертого поколения.
Я показал свое удостоверение - все, что я имел. Оно пестрело
медведианскими штампами, которые до сих пор были хорошими рекомендациями,
но в секторе Центавра...
Я ждал, что Лугас, увидев такое количество медведианских штампов,
подожмет губы и уйдет, но он продолжал:
- Как я вижу, вы главным образом служили в секторе Большой Медведицы.
Я пожал плечами и кивнул. Как сказал бы Тодер - не в этом дело.
- Что привело вас в эти края?
- Межпространственная мороженица, - огрызнулся я и тут же пожалел об
этом. Такие же ответы я неоднократно давал старшему офицеру той самой
"мороженицы". Если я не буду следить за своим языком, то потеряю работу
раньше, чем она будет мне предложена.
Лугас раздраженно нахмурился:
- Как это случилось?
- Рефрижератор класса "Спик", сэр, - неохотно ответил я. - Он
выбросил меня потому, что я был слишком разговорчив с капитаном. Но я могу
работать с любыми типами двигателей, сэр.
Лугас колебался, но не по той причине, которую я предполагал. Наконец
он сказал:
- В таком случае вы, вероятно, не скоро вернетесь в Старую Систему.
Я рванулся вперед. Это было удивительно! Я так хотел выбраться из
Центаврианского сектора и совсем не собирался сюда возвращаться.
- Земля? - спросил я. - Или Марс?
Он очень странно посмотрел на меня, и во взгляде его было что-то, что
я только много позже определил как тревогу. Он сказал:
- Марс, естественно!
Конечно же, "естественно". Земляне были крайне осторожны, давая
разрешение на посадку чужеземных кораблей. Я испугался: моя ошибка могла
положить конец нашему разговору, - но он дал мне работу.
Его корабль казался таким же необычным, как и сам хозяин. Это был
наполовину грузовик, наполовину лайнер с корпусом от прогулочной яхты
класса "Денеб", но двигатели были крейсерского типа, запросто вбивающие
корабль в свободное пространство. При корпусе такой малой массы двигатели
могли развивать скорость роскошного лайнера. Предупреждая любопытство с
моей стороны, Лугас на ходу сочинил, что корабль собран из купленных по
дешевке деталей аварийных кораблей. Это звучало неубедительно, но я боялся
потерять только что приобретенную работу и решил ни о чем не расспрашивать
его.
Большую часть полета двигатели угрожали оставить корпус позади. Я
весь полет провел около них, отрываясь только на сон. Сигнальное
устройство, встроенное в мой гамак, будило меня, если что-нибудь
случалось. А случалось довольно часто, и я начал думать, не пострадал ли
квалифицированный инженер Лугаса от чрезмерного напряжения. Но я не
спросил его об этом ни тогда, ни позднее. Мы достигли Марса без аварий, и
Лугас выплатил мне премию, чего я никак не ожидал от центаврианина.
За исключением ненормального поведения двигателей и сердечности
Лугаса, словно он был не центаврианином, а медведианином или, возможно,
землянином, в путешествии ничего примечательного не было.

После моих слов наступила тишина. Я ждал. Наконец главный из четырех
жестом дал знак владельцу хлыста. Так как регулятор оружия был поставлен
на максимум, я решил воспользоваться методикой Тодера и заставить время
ускориться, то есть заставить мое личное "сейчас" опередить начало агонии.
Однако боль все-таки захлестнула меня. Она была так сильна, что я
потерял сознание. Моей последней мыслью было воспоминание о мягком
тодеровском "так-так", предназначенном для не оправдавшего ожидания
ученика.


2
Удушье...
Я боролся с рефлекторным страхом; возвращаясь назад к моменту
пробуждения, я пытался объяснить себе, что же испугало меня. Вероятно, мне
стало страшно от переживаемой во сне мысли, что я тону, захлебываясь в
воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46