! Почему он долж
ен был умереть?! Почему в этом мире добро не побеждает НИКОГДА?!
Я чувствовал себя как во сне.
Как будто меня сильно ударили по голове, так, что даже не больно уже, потом
у что все функции атрофировались. Я, как машина, повинующаяся приказам, де
лал все, что говорил мне Кривой.
Его голос, как программа, которую я исполнял инстинктивно, потому что уже
рефлекс такой выработался, и думать не надо было, все получалось само соб
ой.
Мы шли молча. Я Ч впереди, за мной отец Веньки с девочкой на руках, и эта жен
щина Ч жена Крушинского.
Мне хотелось бы думать, что все кончилось. Пусть не для меня Ч но для них, д
ля этого пожилого джентельмена, такого надменного и элегантного. Он и се
йчас идет за мной, почти не глядя себе под ноги, и во взгляде его величеств
енное презрение ко всему, что происходит. Он играет придуманную себе по т
акому случаю роль, или он так живет?.. Хотелось бы знать, какой он, когда наст
оящий, Венькин отец… Он несет девочку, это маленькое чудовище, бережно пр
ижимает ее к груди, несет очень осторожно, боясь ударить свое сокровище. Д
евочка, как звереныш, вцепилась пальчиками в воротник его куртки, уткнул
ась личиком в мягкую замшу. И молчит, почти не дышит.
Жена Крушинского не выпускает из пальцев нож, тот самый нож… Я отобрал у н
ее его, когда мы вышли на поверхность, вынул из побелевших пальцев.
Ничего не кончилось для них. Потому что Венька погиб, потому что Оля Ч час
тичка нашего мира, которую они уносят с собой.
Но наверное в жизни так и не бывает, чтобы все вершил счастливый конец. В к
акой-то мере и этот конец Ч счастливый. Наверное.
Когда я возвращался, кинул нож Сабнэка в пропасть. Кинул издалека, страшн
о было приближаться к скользкому краю.
Нож звякнул о камень и сгинул где-то на дне этой глубокой ямы, среди остан
ков… скольких десятков человек?
Я пошел искать Кривого, чтобы сказать, что я все сделал, чтобы узнать, что м
не делать дальше.
Но Кривой был занят.
Империя хоронила Сабнэка.
Как там она его хоронила, я не знаю и знать не хочу, я не пошел смотреть, я ос
тался ждать Кривого в его апартаментах, размышляя, вернется ли он сюда ил
и сразу переселится туда, где жил Сабнэк.
Грязная, душная пещерка, перегороженная на несколько частей. Матрас, шко
льная парта и дохлый стульчик… апартаменты будущего Крестного Отца.
Наверное, у меня галлюцинация (бывают ли обонятельные галлюцинации?), но м
не кажется, я чувствую запах Венькиных духов. Впрочем, почему бы и нет, в эт
ой пещере плохо с вентиляцией.
Здесь были они оба Ч Венька и Крушинский. Живыми и надеющимися жить.
Кривой убил их обоих.
Почему я не сомневался, что он поступит так и со мной?
Кривой пришел.
Счастливый, сияющий, безумно довольный собой.
У него все получилось.
Ч А, Мелкий! Ч воскликнул он при виде меня.
Я сидел на матрасе, прижав колени к подбородку и смотрел на него. Я ждал со
все наростающим интересом рассказа о его дальнейших планах, уже готовый
к тому, что стану участником их.
Я не испытал ни бурной радости, ни разочарования, я впал в глубокий шок, ко
гда Кривой сказал мне:
Ч Ты можешь идти домой, я отпускаю тебя.
Он опустился на матрас, рядом со мной, улыбаясь при виде моей отвалившейс
я челюсти и выпученных глаз.
Ч Что, не хочешь?
Я не знал, что ответить.
Хочу… Или нет? Или я рад был бы остаться, чтобы участвовать в том, что будет
дальше?..
Ч Не хватило тебе еще приключений?.. Дурачок!
Ч Я просто не думал, что… Я ведь все знаю, я свидетель, а свидетелей…
Кривой сидел, откинувшись к стене, я видел в слабом свете керосинки его пр
офиль и темную повязку на левом глазу.
Я пытался понять, и, как всегда, ничего не понимал.
Ч Ты не свидетель, Мелкий, ты соучастник. И, именно потому, что ты все знаеш
ь Ч не побежишь в милицию. И не то, что в милицию, ты рта не раскроешь даже п
еред самым близким другом, даже много лет спустя. Разве я не прав?
Ч Прав…
Ч И сделаешь ты это не потому, что бояться будешь моей мести, а единствен
но ради себя. Потому что история твоей жизни здесь Ч это не романтическо
е приключение, а череда грязных преступлений, которые ты совершал, мой ма
льчик, не колеблясь. Ну, почти не колеблясь. Никому это не понравится, никт
о тобой не восхитится, и национальным героем тебя не провозгласят. А жерт
вовать собой ради принципов, ради справедливости… на это ты ведь не спос
обен? Правильно я говорю?..
Ч Правильно.
Ч Ты мне понравился, Мелкий, еще там в тупике, твоими дикими бреднями о пр
едназначении, своей хитростью и практичностью… Может быть тем, что было
в тебе что-то, что оправдывало меня самого. Ведь это именно тогда, когда ты
появился у нас, когда Михалыч привел тебя, я сам мучался диллемой быть бла
городным героем, и всю жизнь (если, конечно, остался бы жив) сознавать себя
спасителем человечества. Нищим и никому не нужным спасителем человечес
тва, награжденным, может быть, медалькой за доблесть или… ну или стать тем
, кем я стал. Ты был последним доводом.
Ч Почему? Ч спросил я, не понимая, к чему он говорит все это.
Ч По кочану. Этого словами не объяснишь, Мелкий. Просто, глядя на тебя, я пр
инял решение с той легкостью, которую иначе вряд ли обрел бы. Так что, все д
альнейшее Ч моя тебе благодарность. Жалко мне стало, что такой экземпля
рчик, как ты, пропадет бесследно по глупости своей ребяческой. Ведь далек
о пойдет мальчик, подумал я, если подрастет, ума наберется. И решил я тебе п
омочь. Поучить немножко жизни. Как думаешь, удалось?.. Я так думаю, что удало
сь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104