Юзеф, не перестававший осуждать Веника. Юзеф, старавшийся
побольнее уязвить сына при каждом удобном случае.
Без жалости! Потому что сам был уязвлен до глубины души…
Во всяком случае, я именно так объясняла и оправдывала поведение Юзефа п
о отношению к Венику. И я не могла пустить сюда еще и маму! Она бы скорее сми
рилась с тем, что я сожительствую с шестидесятилетним стариком, изменяя
Андрею, чем с гомосексуализмом Веника! И потому я лгала ей… Обливаясь хол
одным потом при мысли, что все равно когда-нибудь мне придется сказать ей
правду!
Ушел дождливый слякотный ноябрь.
Пришел декабрь Ч такой же дождливый и слякотный.
Кажется, зима заблудилась по дороге к нам…
Шел декабрь Ч а я все еще не могла извлечь из недр шкафа свою хорошенькую
шубку, чтобы блеснуть в ней перед Юзефом. Серебристый мех снежной лисы ше
л мне замечательно!
Не знаю, быть может, все женщины становятся красавицами, нарядившись в до
рогие меха! Но я Ч уж точно! Стоило кому-нибудь увидеть мое лицо в обрамле
нии пушистого капюшона…
Нет, правда, я не хвастаюсь! Так вообще Ч я не очень, а вот в меховом капюшон
е Ч очень даже ничего!
Мне так хотелось показаться Юзефу в этой шубке, но все никак не предостав
лялось случая: декабрь Ч а все еще слякотно и дождливо. Будто и не в Росси
и живем! И мы Ч все трое Ч ходили в своих осенних кожаных пальто.
Ч Хоть бы к Рождеству снег выпал! Ч вздыхал Веник.
Он, как ребенок, мечтал о праздновании Рождества и Нового Года, о нарядной
елке, о подарках под елкой, завернутых в несколько слоев цветной бумаги
Ч так, чтобы под оберткой не угадывались очертания даримого предмета! О
н, конечно, оправдывался тем, что, якобы, мечтает устроить для Оли два заме
чательных праздника подряд… Но я-то понимала, что он мечтает о детском пр
азднике для себя! Потому что сам до конца не вышел из детского возраста…

Думаю, Юзеф тоже понимал это. Ведь это благодаря отцу остались у Веника та
кие чарующие воспоминания о Рождестве и о праздновании Нового Года!
В семье Юзефа праздновали Рождество даже в советские времена, причем Ч
Рождество католическое, в ночь с 24 на 25 декабря. Как дань памяти польским пр
едкам, как обряд, не более, потому что сам Юзеф верующих христианином не бы
л.
Елку наряжали перед Рождеством.
А сразу после Нового Года разбирали.
Подарки-сюрпризы были на Рождество… Да и вообще Ч на Рождество приходи
лись все те тихие радости и чудеса уютного семейного праздника, который
у меня, например, связан с Новым Годом.
На Новый Год Юзеф, как правило, отбывал Ч куда-нибудь в ресторан или на ин
ое богемное сборище. Новый Год он с семьей не праздновал. И на Новый Год де
тям Ч Лане и Венику Ч дарились только сласти в подарочной упаковке.
Веник очень трогательно вспоминал для замечательные игрушки, привезен
ные Юзефом из-за границы. Каждая из этих игрушек вынималась всего только
раз в году и потому появление ее ожидалось и предвкушалось, как настояще
е чудо!
Одна Ч маленький «вертеп» Ч музыкальный макет пещеры, в которой родилс
я Христос. Там были крохотные ясли с младенцем, и златокудрая Мария в голу
бой накидке и белом платье, и лысый коленопреклонный Иосиф, и три царя с да
рами, и три пастуха Ч старик, зрелый муж и юный мальчик с ягненочком на ру
ках Ч и еще три овечки, и коровка, и теленок, и ослик, и пухлая розовая свинк
а, и даже два ангела с золотыми крылышками, восседавшие на крыше «вертепа
». Фигурки хранились завернутыми в папиросную бумагу, и расставлять их б
ыло привилегией Ланы, а Юзеф заводил игрушку и, ровно в полночь, маленький
«вертеп» вдруг освещался изнутри невидимыми лампочками, от света котор
ых Ч о, чудо! о, радость! Ч начинали по-настоящему светиться младенец в яс
лях и нимбы над головами Иосифа и Марии! И слышалась нежная музыка, перезв
он колокольчиков, католический рождественский гимн… Веник до сих пор ед
ва не плакал от умиления, когда рассказывал об этом!
Маленький «вертеп» Юзеф увез в Краков, в память о Лане.
Веник до сих пор тосковал об этой игрушке, очень переживал разлуку с ней…

Но зато другая игрушка, достававшаяся перед Новым Годом, осталась ему в л
ичное пользование! Это была «мельница».
Круг, на котором укреплялись четыре свечи. При горении теплый воздух от с
вечей приводил в движение лопасти вертушки, укрепленной наверху. Вертуш
ка приводила в движение еще два круга в основании: один, в центре Ч круг с
вращающейся елочкой, украшенной красными шариками, серебряными бантик
ами и золотыми шишечками, другой Ч внешний круг Ч на котором были укреп
лены сани Деда Мороза, запряженные северными оленями, а за санями бежала
целая вереница мелких зверушек белочек, зайчиков, барсучков и даже один
ежик, завершавший кавалькаду. Все вращалось, сверкало, звенела какая-то п
ростенькая мелодия… Конечно, новогодняя «мельница» не была такой уж вол
шебной, как рождественский «вертеп», но зато и любоваться ею можно было х
оть всю ночь!
Правда, когда «мельница» оказалась в распоряжении Веника, она утеряла мн
ого от своей прелести: ведь теперь он сам мог заводить ее хоть каждый день
, в любое время года, хоть даже в середине лета!
А о «вертепе» он по-прежнему мечтал. Увидеть его, услышать его Ч еще хоть
раз! И чтобы засияли нимбы над головами Иосифа и Марии, и чтобы засветился
младенец в яслях… Но «вертеп» хранился у Юзефа в Кракове. А Юзеф сына к себ
е не приглашал…
…Но пусть даже без музыкального «вертепа» Ч Веник все равно с детским н
етерпением ждал Рождества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104