Вот, помню, был случай Ч в котельной одной из московских ТЭЦ дело было Ч
взорвался котел, так там пятеро бомжей сварились живьем и еще трое обожг
лись сильно. Михалыч примчался Ч глаза «на полвосьмого», весь трясется
и заикается с перепугу. Я пошел, посмотрел. Да, зрелище не для слабонервных
. Эти, сварившиеся, умерли почти мгновенно, лежат, дымятся, рты разинуты, ка
к у рыб, и глаза вытекли. Они не были похожи на людей, поэтому не вызывали не
малейшего сострадания. Ну представьте себе Ч вареные бесформенные тел
а, кожа расползается прямо на глазах, обнажая мясо. Чем было все это раньше
Ч человеком или коровой, не имеет ни малейшего значения. Это мясо теперь
… мясо убитого животного.
Тем, кто живы остались, гораздо хуже пришлось, им было больно, очень больно
, и они катались по полу с такими воплями и воем, что мне стало казаться даж
е Ч моя кожа тоже горит и вздувается пузырями. На них я смотреть не мог. И с
лушать их вопли (а так же и вопли ополоумевшего от ужаса Михалыча, который
тоже здесь спал, но на которого ни капли не попало) я тоже не мог.
Я сломал дверь в комнату смотрителя Ч или как там еще называется эта пад
ла, которую носило невесть где в то время, как он должен следить за оборудо
ванием Ч и вызвал по телефону «скорую», расписав диспетчеру все произош
едшее так подробно, как только мог. Несчастная девушка молчала и не переб
ила меня ни разу, даже когда я рассказывал про вытекшие глаза и поняла мен
я правильно, потому как прислала к котельной помимо трех машин «скорой п
омощи» еще и трупоувозилку, и ментовский «Жигуль». Впервые в жизни я был р
ад видеть ментов Ч пусть разыщут смотрителя и вставят ему хорошенько. М
ало того, что бомжей пускает в служебное помещение, так он еще и одних их т
ам оставляет. Пусть предъявят ему обвинение в убийстве. Пятерых достойны
х членов общества.
Я, когда увидел желто-синюю ментовскую машину, сразу спрятался, разумеет
ся, а невменяемого Михалыча увезли вместе с пострадавшими. Он потом явил
ся пару месяцев спустя Ч тихий и бледный. Как он поведал мне, его сначала
в больнице неделю дезинфицировали, потом в КПЗ держали, пока личность вы
ясняли. Выяснили Ч и выперли пинком под зад. Что его сажать за то, что он ук
раинский подданный и прописан там в деревушке, которой нет и не было нико
гда. Посадить надо паспортистку, которая за взятку выписала его из моско
вской квартиры в никуда.
Возиться с этим замерзшим покойником и разглядывать его заставляло мен
я только вполне понятное любопытство: не узнаю ли я в нем знакомого?
Нет, я его не знаю. К счастью. Жиденькие усики, клочковатая бороденка, черн
ые глаза смотрят на меня из-под полуприкрытых век Ч на меня и в то же врем
я в никуда. В вечность и бесконечность. Нет, вообще никуда они не смотрят. М
ертвые глаза не могут видеть.
Чем дольше я смотрю на этого человека, тем явственнее мне начинает казат
ься, что он и не был таковым вовсе. Что это фигура изо льда, вылепленная рук
ой мастера. Сине-голубая кожа лица Ч изо льда, белки глаз Ч изо льда, сини
е потрескавшиеся губы Ч изо льда… Все портит только то, что они приоткры
ты в какой-то напряженной жуткой гримасе и видно желтые Ч гнилые и проку
ренные Ч зубы, сжатые так плотно, что их и стамеской не разомкнешь.
Почему? Ведь совсем не так должны выглядеть замерзшие Ч на их лицах поко
й и блаженство, а этот… все лицо перекособочено.
Да, наверное во мне пропадает великий следователь. Почему великий? Да пот
ому что тот, кому поручат дело этого несчастного бомжа (если вообще по сто
ль незначительному случаю станут возбуждать дело) констатирует смерть
от обморожения. И не просто потому, что неохота ему будет возиться с этим н
икому не нужным бродягой, а потому еще, что не обнаружит он на теле следов
насильственной смерти. Даже если захочет, даже если очень захочет.
Я мог бы в красочных подробностях рассказать как именно убили этого чело
века Ч я не раз уже видел такие перекошенные физиономии и тесно сжатые з
убы… Я бы вам рассказал… я бы вам такое рассказал!
Алкаш? Ничего подобного! Он трезв как стеклышко! И однако он мертв…
Зачем я вообще его трогал?!
Я огляделся по сторонам. Холодно и темно, метет поземка. Конечно нет ни душ
и в округе, да и в окнах тоже Ч самый сон у людей. Да пусть бы и смотрел на ме
ня из окон десяток любопытных старух, они ничем мне повредить не смогут, а
вот какой-нибудь облезлый тип, притаившийся за мусорным бачком… Ну, да не
будем о грустном!
Я пустился бегом, просто для того, чтобы согреться. В размышлениях своих н
ад покойником я замерз так, что выгляжу, наверное, тоже сделанным изо льда
. А уж ощущаю я себя таковым, это точно.
Обычно оживленное шоссе в этот час почти пустынно, а когда я через него пе
реходил, поблизости вообще ни одной машины не было. Люблю я все-таки этот
город ночью! Ведь ночью не только подземная его часть, но и то, что наверху,
принадлежит мне… и таким, как я.
Я могу ходить, где захочу, лазить, где захочу. проникать в надежно запертые
и подключенные к сигнализации помещения. Не во все, конечно, в те, где есть
достаточно широкие вентиляционные шкафы, по которым я мог бы проползти и
не застрять. А есть они почти везде. Вон в том заводе, что за линией рельсов
метро, они точно есть.
Я не вор. Вернее, я не ворую для наживы, а так только, чтобы с голоду не помер
еть, когда телефон, когда принтер, если небольшой или запчасти какие-нибу
дь. Компьютер мне, к примеру, не утащить, конечно Ч он в мои ходы просто не п
ролезет, а жаль, его продать можно баксов за триста-четыреста и жить потом
месяца три припеваючи, и не волноваться ни о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104