Как и любая ре
лигия мира Ч оправдывает, облагораживает и вводит в статус заповеди име
нно то, что свойственно конкретной группе людей или конкретному народу:
будь то кошрут, обрезание, полигамия, моногамия или Великий Пост по весне!
Доктор был атеист… Но он посоветовал мне не разубеждать Ольгу, пока Ч не
разубеждать, просто объяснить ей, что она Ч в безопасности, что она защищ
ена от чего бы то ни было и от кого бы то ни было.
Что теперь она Ч в семье, с папой и мамой, что теперь Баал-Зеббулу до нее не
добраться.
Я спросила, не следует ли мне сводить Ольгу в церковь.
Доктор был против… Но что с него взять Ч он же атеист! Атеисты Ч люди дер
зкие, но, по сути, трусы: они прячут голову в песок, как страусы, отказываясь
признавать существование неведомого, существование чего-то такого, что
не вписывается в каноны привычного вещного мира. А когда все-таки сталки
ваются с неведомым лицом к лицу Ч пытаются наивно объяснить это с точки
зрения примитивной материалистической науки… Или Ч опять же закрываю
т глаза! Нос к носу с неведомым Ч и продолжают утверждать, что ничего неве
домого нет! Нет Ч только потому, что они этого не видят…
Не видят Ч только потому, что из принципа закрыли глаза на неведомое!
И я подумала, что все-таки свожу Ольгу в церковь. Когда-нибудь… И надо крес
тить ее, только решить, в православном или католическом храме. Но это уж ре
шать отцу и деду. Не мне.
От доктора я вернулась успокоенная и окрыленная.
И ближайшие недели три мы жили очень спокойно…
Но я так и не удосужилась сводить Ольгу в церковь. Потом я очень жалела об
этом… Но тогда Ч тогда мне было просто некогда! я заботилась не о духовно
м, а о материальном ее существовании: об одежде, то есть мы полностью собра
ли гардероб для нее, о еде, потому что кормить ее приходилось диетически и
по-особому обрабатывая все продукты, чтобы сохранить какие-то там необх
одимые ферменты, о воспитании, то есть Ч правильно есть, мыть руки, чистит
ь зубы, застилать постель Ч к счастью, она легко воспринимала наше с Андр
еем поведение в доме, а может быть Ч просто вспоминала, ведь прожила же он
а шесть лет в нормальном доме, в нормальной семье!
А еще Ч я продолжала купать ее каждое утро и каждый вечер. Мухи все-таки и
счезли… И о Баал-зеббуле она больше не говорила… Но все равно: стоило мне
вспомнить, в какой грязи она жила, в каком состоянии была, когда я нашла ее,
как сразу мне хотелось затащить ее в ванную и долго-долго тереть мочалко
й с каким-нибудь нежным душистым мылом.
К счастью, она уже поняла, что мыло Ч вещь несъедобная!
Когда эта женщина купала ее, Ольга закрывала глаза и уносилась воспомина
ниями в глубокую черноту подземелья, где тоже было тепло и влажно… И, когд
а мочалка, полная мыльной пены, нежно скользила по ее телу Ч вдоль позвон
очника, по ягодицам, по крохотным пуговкам сосков, между ног, по внутренне
й поверхности бедер Ч Ольга плавилась в истоме, вспоминая руки Сабнэка,
касавшиеся ее…
Пронзительная сладость тех мгновений…
Наслаждение…
Боль…
Наслаждение болью…
Эта женщина даже не ведает, даже предположить не может, она никогда, никог
да не испытывала такого и не испытает вовек, ей не даст такого счастья это
т мужчина, который сейчас рядом с ней, он на такое не способен, он прост и гр
уб, Ольга не любит его, он противен Ольге, пусть даже он называет себя ее «о
тцом» Ч как он смеет? Сабнэк их отец! Ч нет, люди наверху живут просто и ск
учно, они не знают ни истинной сладости, ни истинных страданий, ни слияния
сладости и страдания. Эта женщина Ч такая большая! Ч а кажется моложе ее
, Ольги. Потому что эта женщина наивна… Как младенец…
Большой младенец… Люди в верхнем мире навсегда остаются младенцами… На
верное, свет, постоянно бьющий в глаза, отвлекает их от размышлений, мешае
т правильно развиваться…
Они так и стареют, так и умирают Ч младенцами… А люди нижнего мира взросл
еют быстро. Особенно Ч избранные.
Избранные Сабнэком…
Она была среди избранных.
Она была его женой!
Пусть даже он ее отверг… Но он не может отнять у нее воспоминаний о своих р
уках, о голосе, о взгляде…
Влажные прикосновения мочалки к телу, нежное скольжение мыла напоминал
и ей ласки Сабнэка. Он вылизывал ее, как кошка вылизывает своих новорожде
нных котят…
Если бы эта женщина знала! Но она глупа… Как и все они…
Она не поверила в Баал-Зеббула. И в Сабнэка не поверила… Ничего, еще повер
ит, когда сама предстанет перед ним, когда сама станет жертвой, когда Сабн
эк пришлет своих слуг за своею супругой! Пусть даже Ольге это будет стоит
ь жизни!
Но она увидит его еще раз… А что такое Ч жизнь? И что смерть?
Тьма…
Тьма за сомкнутыми веками…
Тьма подземного зала…
Всюду тьма…
Нежное скольжение по телу…
Наслаждение…
Боль…
Наслаждение болью…
Тьма.

Глава 8
МЕМУАРЫ МЕЛКОГО

Сказать, что я был удивлен, когда ее увидел, это значит не сказать ничего. Я
был поражен, ошеломлен и восхищен. Она была красива, она была хорошо одета
Ч по нашим меркам просто роскошно одета Ч и у нее были длинные золотые в
олосы…
Вы понимаете Ч я потерял дар речи, когда ее увидел!
Рыбка жила здесь. Именно в этой комнатке, я понял это сразу по обстановке.
Здесь могла жить только она и никто другой, судите сами: кровать с постель
ным бельем, не особенно свежим, конечно, и не белоснежным, но все-таки!!! Я бы
л до глубины души поражен этим постельным бельем Ч в этих каменных стен
ах оно казалось какой-то несуразицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104