Безответственность, эгоизм и эгоцентризм. А Ольга сейчас особенно за
висима Ч во всем зависима от нас Ч от меня, потому что Андрей…
…Не могу я ее бросить!
Материнский инстинкт во мне заговорил, что ли?!
Я готова все, все Ч или, во всяком случае, многое! отдать для того, чтобы это
т ребенок стал нормальным, обычным, счастливым ребенком!
Я Ч женщина! Пусть не я ее мать, пусть не я ее носила и рожала… Но я же ее наш
ла! Моя наблюдательность стала причиной ее «второго рождения» Ч рожден
ия для мира нормальных людей. Я теперь отвечаю за нее. И, пока она не придет
в себя, пока не оправится от пережитых страданий, я не могу, не имею права о
ставить ее! И мне придется прожить с Андреем, сохраняя видимость нежных в
заимоотношений, столько, сколько понадобится для «реабилитации» Ольги!

…Забрать бы ее и уйти от него! Для нас обеих было бы лучше… Но Ч увы! Ч нев
озможно: это он Ч родной, биологический и законный ее папочка, а я Ч чужа
я тетя, вторая жена папы, мачеха…
Когда я жаловалась на создавшуюся ситуацию подружке Алечке Ч Алечка им
еет большой опыт в общении с мужчинами, одних только законных мужей у нее
было три штуки, а незаконных, как жен у царя Соломона, без счета! Ч когда я
жаловалась Алечке, а жаловалась я именно ей, поскольку перед остальными
мне стыдно снимать маску благородной альтруистки и выказывать недовол
ьство сложившейся ситуацией… Когда я жаловалась Алечке, она, переживая з
а меня, «в сердцах» воскликнула: «Ой, лучше бы она и вовсе не находилась, ил
и нашлась бы потом, когда бы вы уже развелись!» И меня Ч видали вы дуру! Ч
охватил ужас при мысли о том, что Ольга могла бы и не найтись или еще на как
ое-то время остаться в руках у этих людей… Которых и людьми-то стыдно наз
ывать!
Мне кажется, я люблю Ольгу. Что странно… Она со мной всего четыре дня, к том
у же Ч настолько неприветливый, неулыбчивый, молчаливый ребенок! Ч а я,
вообще-то, не из тех женщин, которые трясутся от умиления при виде любого
малыша.
Что касается Ольги, то любой взрослый поймет, отчего она такая, простит ей
все выходки, какими бы дикими они не были от ребенка, прожившего четыре го
да среди бомжей и перенесшего всевозможные моральные и физические надр
угательства, можно бы ожидать всего! Можно понять и простить, но любить? Лю
бить чужого ребенка? «Не бывает чужих детей» Ч это всего лишь ханжеская
поговорка! На самом-то деле, все дети, кроме тех, которых сама выносила и ро
дила, все дети, кроме своих собственных, Ч все остальные дети ЧУЖИЕ! Ольг
а Ч совершенно чужой мне ребенок! И если бы я еще любила ее отца, тогда бы п
онятно… Но ведь я его не люблю! Порой Ч ненавижу, порой Ч презираю, иногд
а Ч жалею… Но даже жалости недостаточно для того, чтобы полюбить его реб
енка! Значит, я люблю Ольгу ради нее самой.
Я люблю Ольгу.
А она так похожа на отца… Ее мать Ч я видела фотографию Ч совершенно бле
кленькая блондиночка, словно вылепленная из пресного теста и слегка под
сушенная. И макияж у нее вульгарный, и одевалась она Ч не блеск, и волосы…

Стоп! О мертвых принято говорить или Ч хорошо, или никак! Я не знала ее лич
но. Возможно, она искрилась умом и обаянием… Хотя, судя по тем воспоминани
ям, которые остались у Андрея… Конечно, неизвестно, что он будет обо мне «в
споминать» в беседах со своею следующей супругой!
А то, что ему придется искать следующую, это уже точно решено. Я с ним не ост
анусь даже ради Ольги! Год, два, три Ч сколько там понадобится для того, чт
обы она пришла в себя Ч но не больше того! Я не намерена губить свою жизнь
ради чужого мне ребенка! Я не хочу стареть рядом с Андреем!
Я найду себе другого человека… Во всем другого! Пусть он будет не так бога
т, не так красив…
Ольга так похожа на отца! Она будет красавицей. Прямые блестящие темные в
олосы, длинные и густые черные брови, роскошные ресницы, чуть смугловата
я кожа, а глаза Ч громадные, неожиданно яркие и очень светлые! Чуть выступ
ающие скулы, четко очерченный чувственный рот… От матери она «унаследов
ала» только носик Ч чуть вздернутый Ч но это смягчает некоторую резкос
ть в чертах Андрея и придаст Оленьке больше женственности и привлекател
ьности. Да, очень, очень красива!
Если еще научится улыбаться… Но будет ли она когда-нибудь счастлива, пус
ть даже при такой красоте?! Будет ли она счастлива после всего этого… Вопр
еки всему…
Да, надо попытаться объяснить ей, что надо быть счастливой Ч вопреки! И в
этом Ч победа над злом… Настоящая победа!
Но ей же всего десять лет… Что я могу объяснить ей?!
Десять лет… Но не четыре и не шесть! А значит, она может понять уже многое. Я
в десять лет…
Я в десять лет уже читала «Хижину дяди Тома» и «Три мушкетера». Ольга до си
х пор не умеет читать. Но жизненный опыт у нее в ее десять лет больше, чем у м
еня Ч в мои двадцать семь, а у Андрея Ч в его тридцать четыре! Причем тако
й опыт, какой не дай Бог… И что я после этого могу ей объяснять? Как я посмею
?! Она посмотрит на меня своими бездонными, непроницаемыми, скорбными гла
зами… Посмотрит ТАК, что я заткнусь раз и навсегда!

Глава 4
МЕМУАРЫ МЕЛКОГО

Кривой действительно дал мне несколько дней. Последние несколько дней с
вободной жизни Ч как последние несколько дней детства. Кривой сделался
прежним, он ни с кем не разговаривал и приходил только спать. На меня он и н
е смотрел будто и не было между нами того разговора… Михалыч тоже со мной
не разговаривал. Раньше, как придет, все время рассказывал мне, что делает
ся наверху, а теперь молчит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104