Лицо Тевосяна исчезло, вместо этого появилось тематическое деление публикаций о Тевосяне: "Биография", "Рецензии", "Интервью", "Запад", "Новости"...
Кирилл удивился – какие еще новости могут быть о человеке, благополучно скончавшемся три месяца назад? То есть совсем неблагополучно.
– Так что мы ищем в этом ящике? Близких к Тевосяну людей?
– Именно. Он может упоминать о них в интервью, они сами могут писать о нем. Диана Шверник наверняка была хорошо знакома с Тевосяном...
– Но она уже мертва, – напомнил Кирилл.
– Я помню. Игорь Молочков знал Тевосяна по крайней мере лучше меня, но и он мертв. И если мы будем тянуть время, все окажутся мертвы. Все, кто был в курсе дела. Так что поторопись. А я пока просмотрю публикации за последние два месяца, их еще не успели внести в компьютер...
Лика вышла из комнаты, и Кирилл почувствовал себя посвободнее.
Глава 7
А годы все-таки постепенно брали свое. Вернувшись в гостиницу, он, морщась от боли, вытаскивал из ботинок опухшие ступни, а потом долго отмачивал их в наполненной холодной водой ванне. Вспомнился и вызвал грустную улыбку рассказ О'Генри о престарелом грабителе, который был вынужден отказаться от рейдов на квартиры верхних этажей. "Актуально", – подумал мужчина предпенсионного возраста, переодеваясь в теплую пижаму. Хорошо, что до сих пор ему попадались дома, оборудованные лифтами. И уж само собой, когда место выбирал он сам, то руководствовался принципом удобства – никакой беготни по лестницам, никаких кроссов по пересеченной местности...
Вытерев насухо ноги и смазав ступни кремом, он позвонил в гостиничный буфет и заказал плотный ужин. Потом, осторожно ставя ноги на ковер, добрался до чемоданчика, вынул оттуда пакет с инструментами, отнес его в ванную комнату и тщательно вымыл. Делал все это неторопливо, размеренно, безо всякой спешки и нервотрепки – он не чувствовал себя преступником, поэтому не бросился с порога уничтожать следы содеянного, а сделал это в свое время, не раньше, не позже.
В ожидании ужина он пощелкал кнопками телевизора – вскоре после полуночи большинство каналов отключились, остался лишь какой-то молодежный, с песнями и плясками, да еще один про природу, но не на русском языке. Подумав, он оставил канал про природу – это успокаивало, в отличие от молодежных прыжков и воплей.
Он знал, что не уснет еще часа два – все-таки работа сказывалась на его эмоциональном состоянии. Выполняя свои обязательства, он был настолько собран и сосредоточен, что потом нужно было время, чтобы расслабиться. Какая-то девушка позвонила по телефону и предложила расслабиться в ее компании, но он вежливо отказался – секс его интересовал мало, не только из-за возраста, сколько из-за отсутствия неизведанных уголков в этой сфере жизнедеятельности человека. Все когда-то было, и было неплохо, так что зачем сейчас пытаться имитировать былое и порождать гнилую ностальгию? Да еще и платить за это деньги.
Лучше было просто поесть – так же неторопливо и несуетно, как он мыл свои блестящие инструменты. Перед сном он на всякий случай заглянул в холодильник – там все было в порядке. То, главное, ради чего он снова был в Белогорске, было в порядке.
И места в холодильнике оставалось еще много.
Глава 8
Строчки текста проносились на экране монитора снизу вверх, Кирилл скользил по ним взглядом, выбирая из массы слов фамилии и имена. Встречая очередную фамилию, он притормаживал, читал текст более внимательно, выясняя, может ли ФИО претендовать на звание участника близкого круга Тиграна Тевосяна. Кирилл намеревался поначалу лишь механически отслеживать имена, но постепенно поток информации стал засасывать его, он все больше читал, и все медленнее двигались строчки текста...
Кроме собственно текста, здесь бесконечно повторялись фотографии самого Тевосяна – и Кириллу пришлось свыкнуться с видом этого тощего длинноволосого человека, который избегал смотреть в камеру. Если бы Тигран Тевосян не стал художником, он мог бы неплохо зарабатывать на жизнь, снимаясь в кино в ролях каких-нибудь демонических натур, неважно, со знаком минус или со знаком плюс Невероятно тощий, с длинными руками и ногами, со значительным носом, чья кавказская горбинка была чуть сглажена двумя поколениями смешанных браков, Тевосян сделал и собственное тело частью изящного искусства, украсив металлическими кольцами мочки ушей и нанизав на пальцы массивные перстни с замысловатыми узорами...
Единственная фотография, запечатлевшая Тевосяна в полный рост, показывала художника стоящим на здоровенном валуне босыми ступнями и вытянувшим руки вверх, к небу. Подпись гласила, что дело происходит в девяносто седьмом году в Ирландии и что Тевосян таким образом общается с некими высшими силами. Кирилл фыркнул.
Если общение художника с астралом вызывало определенные сомнения, то его земная жизнь в целом вопросов не вызывала. Мальчик-вундеркинд из Белогорска с одиннадцати лет блистал на всевозможных выставках, а в пятнадцать именно из-за него семья перебралась в Питер, чтобы Тигран мог достойно продолжить художественное образование. Это образование Тигран получил, а в двадцать шесть лет стал лауреатом Государственной премии за какое-то коллективное произведение. Молодому человеку прочили блестящую карьеру, и он ее осуществил, однако не совсем в традиционном ключе. Первым делом Тигран разругался со всем руководством Союза художников, а вторым делом в ореоле этого скандала укатил за границу. Там он стал делать вещи, не совсем принятые среди советских живописцев – рисовал на стенах автотоннелей и заброшенных заводов, рисовал, сидя в витрине супермаркета в Копенгагене, рисовал на скорость портреты, рисовал на асфальте, рисовал порнокомиксы и декорации для оперного театра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107