— Я-то думал, ты меня успокоишь.— А тебе не стоит успокаиваться. Тебе стоит постоянно быть начеку, — заявила Анна и нажала кнопку звонка. Моя рука снова оказалась на уровне брючного ремня. Но я сдержался и не стал стрелять в санитара, открывшего нам дверь.— К Матвею Александровичу, — сказал я, и эти волшебные слова дали нам возможность проникнуть в глубины корпуса.Матвей Александрович был радушен. Он повел нас по коридору, без конца повторяя: «Как вам повезло!» — и без конца оглядываясь на Анну, которая кокетливо улыбалась доктору. Не иначе, собиралась подстроить какую-то пакость.У дверей сидоровской палаты Матвей Александрович остановился, расплылся в широкой улыбке и распахнул перед нами дверь.— Прошу! — гордо произнес он, и мы вошли. — Не буду вам мешать, — сказал он, адресуясь к нашим спинам. — Когда понадоблюсь, вы меня найдете...Анна закрыла дверь и встала рядом, прислушиваясь к звукам в коридоре.— Он на самом деле ушел, — удивленно заметила она, будто ожидала от доктора подвоха.Я подошел к кровати и кивнул Сидорову, который следил за моим приближением из-под полуприкрытых век.— Здорово, налетчик, — сказал я, пододвинул белый табурет поближе к изголовью и сел. Потом вытащил из-за пояса пистолет и положил на тумбочку рядом с собой.— Это... что? — прошептал Сидоров.— Это мера предосторожности, — пояснил я. — Ты теперь популярный человек. Многие мечтают с тобой познакомиться. Но не все — с бескорыстными целями. Я собираюсь отпугивать таких гадов выстрелами в воздух.— Ты уверен, что именно так следует беседовать с тяжело больными? — поинтересовалась Анна. — Ты его насмерть перепугаешь.— А что же мне, сказки рассказывать? — возмутился я. — Особенно после всей той каши, которую он заварил! Весь город на уши поставил!— Это... все... я? — поднял брови Сидоров.— Ну не я же. Ладно. — Я знал, что Анна права. — Не переживай. Все в порядке. У тебя теперь есть вооруженная охрана. Лучшая из всех возможных.— Ты? — спросил Сидоров.— Нет, она.— Шутишь, — криво усмехнулся Сидоров.— Молодец, — похвалила меня Анна. — Вот ты его и развеселил. Короче, ребята: вы тут наедине лучше договоритесь. А я осмотрю окрестности... — И она направилась к двери.— Ты еще не отказалась от мысли, что здесь засада?— Хм, — сказала Анна. — В тихом омуте СПИД водится.— Кто... это? — спросил Сидоров, когда дверь мягко захлопнулась за решительно настроенной женщиной в кожаной куртке.— Моя новая знакомая. Приехала из Москвы. Из-за тебя.— Из-за меня? — Сидоров не поверил. — Почему?— А ты помнишь, какую кашу заварил прежде, чем потерять сознание? Или у тебя провалы в памяти?— Помню. — Сидоров закрыл глаза, и я испугался, что он вновь теряет сознание. Однако минуту спустя два зрачка снова уставились на меня. Взгляд Сидорова был виноватым, как у ребенка, разбившего любимую мамину вазу. Я получил роль мамы и должен был наказать негодника. — Я вел себя как болван, — сказал Сидоров.— Вот теперь я вижу, что ты находишься в трезвом уме, — довольно произнес я.— Я что, в больнице? — грустно осведомился Сидоров. Он всегда бравировал своим железным здоровьем, и больничная койка была для него сродни признанию тайного порока. Ему было стыдно, что такой бугай лежит на кровати и не может пописать без посторонней помощи.— В больнице, — сказал я. — Только учти: здесь никто не знает твоей настоящей фамилии. Во всех документах написана какая-то ерунда типа «Иванов И. И.»— А почему так?— Потому что тебя ищут, дорогой.Сидоров непонимающе таращился на меня, и я, вздохнув, принялся объяснять:— Сидоров, ты помнишь, что ты сделал? Что ты забрался в «Европу-Инвест» с пистолетом в руке?Сидоров не очень уверенно кивнул.— Как ты думаешь, тебе за это хотят дать орден?Или хотят посадить в тюрьму? Одно из двух, первое или второе?— Второе, — сказал Сидоров, поразмыслив с пару минут.— Угадал, — саркастически заметил я. — Вот за этим тебя и ищут все кому не лень.— Это ты меня сюда?..— А кто же еще? — сказал я, не зная, сожалеть мне о сделанном или гордиться.— Спасибо, — тихо проговорил Сидоров. — Только что... дальше?— Дальше? Дальше я хотел бы услышать все, что случилось с тобой после того нашего разговора, когда ты пытался сбить меня с пути истинного при помощи бутылки коньяка. Все в деталях. А потом посмотрим, можно ли тебя вытащить.— Можно вытащить? — встрепенулся Сидоров. — Но меня же посадят? Я же...Он попытался приподнять голову, но не удержал ее, и затылок мягко соприкоснулся с подушкой.— Моя новая знакомая говорит, что все еще можно исправить. — Я старался говорить обнадеживающе. — Главное — найти того ублюдка, который подбил тебя влезть в это дело. И — найти деньги.— Да... — прошептал Сидоров. — Деньги. Много там было денег...— Не начинай сначала, — попросил его я. — Там было много денег, и они едва не стоили тебе жизни. Не начинай сызнова.— Хорошо. — Сидоров снова закрыл глаза. — Дай мне воды, — попросил он, и я поднес к его бледным губам пластиковый стакан. — Спасибо... Я словно весь высох внутри... Словно стал плоским как плед. И лежу вот тут пластом.— Лежи, лежи...— Совсем не тот, что прежде... Другой я. Не могу поверить, что сделал все это... Неужели это случилось на самом деле?— Я бы тоже хотел, чтобы все оказалось ночным кошмаром. Но это было. Ты и вправду на себя не похож, Сидоров. Но когда сбреешь щетину, станешь вновь похож на человека.— Надеюсь...— Так что там с тобой случилось? — спросил я, и Сидоров стал рассказывать. Глава 2 Я не засекал время и поэтому не знаю, сколько продолжалась наша беседа. Я также не знаю, кто из нас двоих произнес больше слов — я или Сидоров. Мне приходилось конструировать многочисленные наводящие вопросы, помогая Сидорову разобраться в собственных воспоминаниях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80