..— Что? — ухмыльнулся Сидоров. Уж он-то точно чувствовал себя победителем.— У тебя ус отклеился, Сидоров. Глава 24 Когда мы подошли к «Форду», Сидоров вернул мне и усы, и красную книжечку — части реквизита, который я таскал с собой в спортивной сумке для подобных случаев.— Меня точно не посадят за то, что мы сейчас сделали? — в десятый раз обеспокоенно спросил Сидоров. — Это ведь все ты, я на суде молчать не буду...— Не посадят тебя. Потому что мы ничего не сделали, — раздраженно ответил я. Фокин-старший не только ничего не делал ради своего сына, он еще и не мог сообщить ничего полезного. Разве что эта фраза насчет «дышит свежим воздухом». Кристи говорила, что Артур летом живет на даче. Там и свежий воздух... Только где эта дача? И где Артур?У меня было еще два места, куда стоило наведаться. Оба — подарок от Кристи. Кафе «Босфор» и старый клуб железнодорожников.Но сначала мне нужно было отвезти Сидорова. Тот предвкушал близкое знакомство с ящиком пива и был в отличном настроении.На меня он посматривал свысока.— Слышь, Костик, — сказал он. — Я вот стоял в коридоре, слушал ваш треп...— Ну-ну, — подбодрил я Сидорова, — какие у тебя возникли мысли по этому поводу?— Мысли? Да нет, ничего особенного я не надумал. Я вообще не въехал, о чем вы там базарили... Какой-то Коля, какая-то Нина. Туман какой-то. Я вот чего хотел спросить — ты на таких разговорах много бабок зашибаешь?— Когда как, — уклончиво ответил я.— Вот давай конкретно — за этого Колю, которого ты вроде ищешь, сколько тебе обломится?— Пока мне за него только по морде обламывается.— Это я заметил. А все-таки? Сколько заплатят?— Очень может быть, что нисколько не заплатят. Пятьсот штук заплатили, да я их потом вернул.— Ты свихнулся, Костик! — Сидоров покрутил пальцем у виска, всем своим видом выражая, что сильно сомневается в моем психическом здоровье. — Я понимаю, обидно, что такой мизер платят, но отказываться?! На хрена?! И какого хера ты тогда пашешь дальше, если бабки тебе не светят?— Сидоров, ты знаешь такое слово — «принцип»?— Знаю, — махнул рукой Сидоров, — не забывай, у меня все-таки семь классов.— Вот я решил пойти на принцип. Дожать это дело.— Костик, я тебя, конечно, уважаю, — сказал Сидоров, глядя на дорогу. — Ты меня пару раз отмазал и все такое... Но так, как ты живешь, — так нельзя. Что это за принцип, если через него ты можешь остаться без штанов и с разбитой мордой? Это не принцип, это, извини за выражение, говно.Выдав такую пламенную речь, Сидоров замолчал. «Толкать телеги», да еще в трезвом состоянии (пиво не в счет), никогда не было свойственно Сидорову, и он сидел сейчас, изумляясь себе не меньше, чем я изумлялся ему.— Это ты сурово сказанул, — оценил я, и Сидоров расплылся в довольной улыбке. Ему было под сорок, но иногда он вел себя как дитя и от моей похвалы пришел в эйфорически-восторженное состояние.— Сам не ожидал, — признался Сидоров, — наверное, эти проснулись, как их... Гены. У меня дед был большой любитель писать письма на телевидение. Посмотрит какую-нибудь передачу про то, как американский империализм негров притесняет или еще какую пакость творит, так скорей строчить письмо. А он мужик простой был, так империализм крыл в тех письмах по матери, в пять этажей. И все ждал, когда же на телевидении заметят его творчество, когда же скажут про него с экрана что-нибудь. Или ответ пришлют. Дождался-таки. Однажды диктор говорит: «А вот письмо от товарища Сидорова. Крепко товарищ Сидоров пишет про американский империализм. Крепко, но политически верно». Дед сам не свой был от счастья... Вот, видать, и я в него.— Начинай писать письма на телевидение, — посоветовал я.— Да ну их! — отмахнулся Сидоров. — Слушай, Костик: я все-таки про твои принципы...— Слушаю.— У меня вот тоже есть принцип. И я от него ни на шаг. Знаешь какой?— Понятия не имею. Я думал, что ты совершенно беспринципный тип.— Тип? Скажешь тоже... А принцип у меня такой — раз пообещал ящик пива, так неси! Понял? — И Сидоров захохотал так, что у «Форда» с перепугу зачихал мотор.— Будет тебе ящик пива, — успокоил я Сидорова.— Я просто волнуюсь — ведь если ты будешь вкалывать без бабок, то как же ты ящик пива купишь? Ты давай, Костик, что-то меняй в своем деле...— Я подумаю.— А то иди к нам в автосервис. У нас как-то все попроще. И при принципах, и при бабках. Как тебе моя идея?— Хорошая идея. Только кто тебя будет отмазывать, когда ты в следующий раз проломишь череп чемпиону области по вольной борьбе?— А я не люблю, когда у меня в конторе посторонние качки начинают выпендриваться, — признался Сидоров. — Но вообще ты прав — оставайся при своем деле. Как это у Пушкина — мамы всякие важны, мамы всякие нужны!— Это не у Пушкина, — сказал я, притормаживая у ворот сидоровской станции автосервиса.— Значит, у Лермонтова, — заявил Сидоров, выбираясь из «Форда». — Не забывай, у меня всего семь классов. Глава 25 Прикинув в уме расстояние от автосервиса до клуба железнодорожников и до кафе «Босфор», я решил, что ближе будет наркоманский притон. И хотя свежего воздуха там было наверняка немного, заехать туда стоило — в разговоре с Фокиной Артур мог и пошутить. В своем стиле.Проехав по улице мимо клуба железнодорожников, я убедился, что Кристи была права — снаружи клуб выглядел заброшенным, а парадная дверь была заколочена здоровенной доской. Я покружил по кварталу и в конце концов протиснулся по переулкам к клубу в тыл.Я заглушил мотор и задумался. Когда-то давно мне приходилось участвовать в операции по зачистке подвала, который облюбовали для ночлежки десятка три наркоманов. Воспоминания у меня остались тяжелые. Не столько из-за стоявшей в том подвале вони, не столько из-за дико визжавших и царапавшихся девчонок с глазами безумных старух, которых мы вытаскивали на свет и грузили в автобус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44