Но там же были и эксперты, и из прокуратуры приезжал мужик. Все сказали, что самоубийство.— А чего ж ты тогда рыпаешься? — спросил я белобрысого сыщика. — Тебе сказали: самоубийство. А ты про какие-то бумажки рассказываешь посторонним лицам, про табуретки. Тебе давно надо было это забыть. Это фигня, как сказал Панченко.— Может, и так, — шмыгнул носом Серега. — Черт, кажется, простудился…Может, и так, может, это и фигня. Как я тогда на вас «бочки» катил, помните?По поводу старшего Леонова. А оказалось, что вы тут ни при чем. И вообще…Панченко мне рассказал, что вы ходили на переговоры к тому террористу, что заложников в обменном пункте взял.— Ты понял, что я по мелочам не работаю? — усмехнулся я.— Я понял, что вам можно рассказать то, что я вам сейчас рассказал. Тем более что мать этого пацана вас попросила расследовать… Молодой совсем парень был, жалко его. И если он не сам, если ему кто-то помог, — Серега нахмурился. — То этому помощнику хорошо бы руки поотрывать.Сегодня он явно был не в настроении шутить. И еще — у этого белобрысого парня были на удивление старомодные взгляды по поводу преступления и наказания. Примерно как у меня. 12 Серега вылез из машины и ушел в дождь, обнадеженный моими словами, что Ольга Петровна размышляет по поводу его трудоустройства. Отчасти это было правдой. Я просто не сказал, что знаю, в каком направлении движутся эти размышления.— А что ты вообще переживаешь?, — спросил я Серегу напоследок. — Я на тебя стучать не собираюсь, так откуда же Панченко или другой твой начальник узнает, что ты поделился со мной служебной информацией?— Ха, — не очень весело хмыкнул Серега. — Вы же будете сейчас копать, проверять мои слова. Если у вас ничего не получится и вы не сможете доказать убийство, тогда и вправду все останется тихо и спокойно. Но если вы чего-то добьетесь, то волей-неволей дело будут пересматривать, все выплывет на поверхность, и я получу по шапке. Вот в этом случае мне очень понадобится теплое местечко у вашей знакомой…— Понятно, — сказал я. — В твоих интересах, чтобы у меня ничего не вышло.— Объективно так, — согласился Серега, — А вообще… Черт его знает, в чем мой интерес. Вроде и правду узнать надо, и работу терять неохота. А чтобы одновременно, чтобы и одно, и второе… Так, наверное, не бывает.— Как правило, не бывает, — согласился я.— Вот и я про то, — Серега с силой хлопнул дверцей, выбираясь из «Шевроле», и зашагал под дождем, на ходу накидывая на голову капюшон. Еще один разочарованный молодой человек. Такой, каким когда-то был я. Что ж, вот они, прелести зрелого возраста, — все шишки, которые набиваются при накоплении жизненного опыта, получены. Все иллюзии рассыпались, как башни из детских кубиков. Боль разочарований — это уже пройденный этап. Пройденный, но не забытый.Я включил зажигание и медленно поехал в направлении центра Города. К сожалению, предоставленный мне «Шевроле» не был снабжен сотовым телефоном, и чтобы связаться с кем-то, мне приходилось искать исправный телефон-автомат, вылезать из машины, покупать в газетном киоске жетон и дозваниваться сквозь помехи, разговаривать, вдавливая трубку в одно ухо и закрывая ладонью другое, чтобы защититься от уличного шума. То еще удовольствие. Сначала я позвонил Гарику на работу.— Ну, — доброжелательно буркнул Гарик в трубку. И что еще ты хочешь мне сказать?— У тебя случайно нет знакомых в городском управлении ФСБ?Гарик на некоторое время даже потерял дар речи. Потом собрался с силами и сказал:— А уж туда-то зачем тебя понесло?— То маленькое расследование, о котором я говорил. Это касается одного мужика, который до девяносто шестого года работал в ФСБ. Его сбило машиной.Я хочу узнать, чем он занимался в ФСБ и за что был уволен.— Мало ли что ты хочешь… — проворчал Гарик. — Как фамилия этого мужика?— Леонов Павел Александрович.— Понятно, попробую что-нибудь выяснить, но ты особо не обольщайся. Это все? Я могу идти работать?— Одно маленькое замечание напоследок. Сегодня утром я беседовал с Гиви Хромым. По поводу человека на букву Ф.— Да? — оживился Гарик. — Ну и что он тебе сказал? Не тяни!— Он сказал, — медленно проговорил я, представляя напряженное лицо Гарика. — Он сказал все, что нужно.— Черт! Говори конкретнее!! Что он сказал?— Все, что я хотел знать, — сказал я и повесил трубку на рычаг. Гарик как-то сказал, что иногда у него возникает желание меня убить. Вероятно, сейчас оно снова возникло. Однако Гарик так часто отчитывал меня за последние дни, что я просто был обязан поквитаться. Пять минут бессильного бешенства на другом конце провода — это бывает полезно. Я собирался перезвонить Гарику через пять-шесть минут, а пока занялся другими номерами.Установив второй жетон в прорезь телефона-автомата, я вынул из кармана листок плотной бумаги, переданной от имени Ольги Петровны. Булгарин и Калягин. Начнем в алфавитном порядке.Я набрал шесть цифр, но телефон Олега Булгарина был занят. Пожав плечами, я перешел ко второму номеру. Калягин С. Орлова даже не потрудилась указать имя — Сергей? Станислав? Святослав? Хотя она могла и не знать его имени. Просто переписала из старой записной книжки.В трубке щелкнуло, раздался какой-то не совсем понятный, но явно произнесенный человеком звук, и я торопливо протолкнул жетон в щель.— Алло! — завопил я, привычно зажимая правое ухо. — Алло!— Але, — проскрипело в трубке. — Кто это?— Мне Калягиных! — крикнул я. — Калягиных позовите к телефону!Наступила краткая пауза, а потом все тот же шипучий — старушечий? — голос произнес:— Каких еще Калягиных? Вы что?!— Что? — не понял я. — Это квартира Калягиных?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140