Понимаешь?— Киллер приехал на встречу с милицейской рацией?— Точно. И он услышал наши переговоры. И сделал вывод, что Рома его выдал. Рома получил две пули в грудь.— Так что же он тебе сказал?— Он пытался сказать. Я не уверен, что все расслышал правильно, но…— Что он тебе сказал?!— Филя. Или Фил. Или Филин. Что-то в этом роде.— Так он все-таки назвал убийцу?— Понятия не имею, кого он назвал, — раздраженно отозвался Гарик. — Может, он просто сказал «фиг вам!».Он уже умирал, понимаешь? Он еле шептал. Вроде бы первые две буквы — "ф" и "и". Так мне послышалось. А что там дальше — не знаю. В нашей картотеке человека по кличке Филин или Фил нет. Был такой Филиппок, но его застрелили в девяносто втором.— Кто бы он ни был — Фил или Филин, — но это человек, который сумел раскусить, что посредник привел за собой «хвост», сумел уйти, не оставив следов, да еще попутно уложить четверых милиционеров. Как я понимаю, не самых плохих в вашем ведомстве?— Не самых плохих, — кивнул Гарик. Мне показалось, что за эти дни он похудел килограммов на пять-шесть. Щеки ввалились, кожа на скулах натянулась, из расстегнутого ворота джемпера торчала тонкая, как у подростка, шея. Не слишком здоровый вид. — И это тоже моя вина, — продолжил он. — Я не настроил их на серьезное дело.— Но они, кажется, были в бронежилетах, — вспомнил я. — Я не видел бронежилет на Лехе…— Правильно. Все правильно. Они были в бронежилетах. Только тот гад не стрелял в корпус, понимаешь? Он бил в голову. Всех четверых.— Суровый мужчина, — сказал я. — Сработано мастерски. Я и не думал, что в городе есть такие искусники.— Прикуси язык! — резко сказал Гарик. — Это сволочь, а не суровый мужчина. Он убил четверых моих ребят. И кстати — этот умелец нанят по твою душу. Тебе приятно, что Рома подыскал классного парня?— Для Ромы он оказался даже слишком классным.— Пожалуй, — Гарик на некоторое время задумался. — Суровый мужчина, говоришь… Я с удовольствием выбью ему передние зубы. Чтобы он не был таким суровым.— Осталось лишь найти его.— Найду, — пообещал Гарик. — Вот это я тебе обещаю. Найду и выбью передние зубы.— Разожми кулаки, — посоветовал я. — Мне кажется, что пройдет достаточно времени, прежде чем ты доберешься до него и его зубов. Он не такой дурак, ты ведь согласен? — Гарик молча кивнул. — Сам знаешь, лучше относиться к врагу слишком серьезно, чем недооценивать его. Между прочим, он забрал деньги у Ромы?— Наверное, забрал. Во всяком случае, в кармане у него была только мелочь, рублей двести. Этот гад на букву "Ф" сделал все свои дела — пришел, взял деньги и поехал домой, — Гарик покачал головой и добавил:— Сука.В слове из четырех букв содержалась не только ненависть к неизвестному убийце, но и вынужденное к нему уважение. Я всегда удивлялся, с какими вариациями можно произносить одни и те же ругательства, выражая зачастую противоположные чувства. В одном из своих фильмов Брюс Уиллис говорит женщине: «Ах ты, лживая сука», и это звучит как признание в любви. Когда Гарик негромко и отчетливо произнес «сука» в адрес киллера, это подразумевало: «Тебе повезло, ублюдок, но это ненадолго, я обязательно тебя найду и обязательно убью, каким бы везучим и опытным гадом ты ни был».— Хм, — Гарик на некоторое время перестал мечтать о расплате и неуверенно усмехнулся, — Если он взял деньги… Он может ведь и не заниматься больше твоей скромной персоной, Костя. Он может свалить на все четыре стороны с деньгами в кармане. Рома мертв, никто не потребует отчета о проделанной работе… Может, тебе повезло?Я хотел бы поверить в то, что говорит Гарик. Я хотел бы радостно закивать головой. Но мой опыт подсказывал мне другую реакцию. Гариков вариант был слишком хорош, чтобы быть правдой.— Если бы Ф был дилетантом, нанятым на один раз, он бы с радостью соскочил с работы, после того как получил деньги и лишился заказчика. Но…Ф слишком сурово вырвался из склада, чтобы быть дилетантом. Я не знаю, как он себя поведет. Но появляться дома я пока не рискну.— Да? А может, прогулялся бы? Как приманка. Мы бы основательно тебя прикрыли… Таким способом можно было бы выманить гада.— Спасибо, не хочу, — решительно ответил я. — После того, что я видел на складе, мне не хочется работать приманкой. Извини.— Я пошутил, — признался Гарик. Это уже было прогрессом. Когда он вошел в номер десять минут назад — нервный, напряженный, с дрожащими пальцами — я никогда бы не заподозрил в этом человеке способность к шуткам. — Сиди в своем подполье. Там в твою квартиру ломится нескончаемый поток посетителей, как в Мавзолей.— Да ну? Зачитайте весь список.— Один — это Генрих. Я кратко обрисовал ему ситуацию, он кратко обматерил тебя и поехал на работу. Два — это твоя соседка. Лена, кажется? Я ей ничего не объяснял. Да если бы что-то и объяснил, толку бы не было.Короче говоря, она каждые пять минут звонит в твою квартиру. Ребята там уже издергались. Может, напишешь ей записку? Я передам.— Может, и напишу, — сказал я. — А может, и нет. Мне казалось, что у нас все решено, и ей незачем звонить в дверь каждые пять минут.— Значит, тебе не правильно казалось. Хотя кто их поймет, этих женщин! — вздохнул Гарик. — И далее по списку идет… — Он запустил руку в карман брюк и вытащил какую-то бумажку. — Дальше по списку идет некая Орлова Ольга Петровна, — прочитал Гарик. — Оставила телефон, просила позвонить… Я сам ее не видел, но ребята говорят, что ей около сорока. Кажется, раньше ты не увлекался женщинами старше себя. Или вкусы меняются?— Орлова? В первый раз слышу.— Ну-ну, — снисходительно проговорил Гарик. — Я же не Лена, со мной можешь быть откровенным.— Откровенным с милиционером?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140