— Ну вообще-то… Вообще-то… Где-то ты даже и права, детка.— Я знаю. Ещё я знаю, что контролировать сборище «безбашенных уродов» будет практически невозможно, поэтому совместить одно с другим, убийство с аукционом…— Тогда подстрахуйся. Убери Харкевича во время аукциона или после аукциона, а потом свали все на кого-нибудь из покупателей. Мол, остались недовольны аукционом и отыгрались на Аркадии.— Если я все правильно понимаю и дядя Харкевича — действительно большой человек, то ему будет мало наших устных объяснений. Он будет проверять наши слова, он потребует найти убийцу…— И опять ты права, детка… Он действительно захочет получить убийцу племянника… Ну так дай ему этого убийцу. Какого-нибудь… Какого-нибудь ненужного тебе человека. Будто бы он убил Харкевича, а мы убили его.— Ненужного человека?— Ну да, что, никогда не видела ненужного человека? Да их по Москве толпы бродят. Бери любого… Вот, кстати — ты рассказывала, что Харкевич взял к себе какого-то молодого парня.— Было дело, — кивнула Морозова. — Он ещё стервой меня обозвал.— Тогда тем более!— Что — тем более?— Тем более тебе не нужен этот молодой парень, который обозвал тебя стервой. Зачем он тебе? Он тебе нравится? Он какой-то необыкновенный?— Он обычный.— Какие-то особые таланты?— Со временем, может, что-то из него и получится. Пока он умеет только врать и убивать.— Пусть он убьёт Харкевича. А ты потом убьёшь его. Это будет логично.— Где это тут пахнет логикой?— Парень знал Харкевича, они вместе работали, возник конфликт… Из-за денег или из-за девок… И парень сгоряча пришил Харкевича. Я ведь уверен, — вкрадчиво произнёс Второй. — Ты взяла этого парня, обычного болвана с улицы, который мало что умеет и плохо соображает, именно для этого: чтобы подставить его, когда это понадобится. Считай, что такой момент наступил.Морозова посмотрела на бутылку мартини и подумала: «А как все хорошо сегодня начиналось…»— И запомни, детка…— Ну что ещё?— Это приказ. Глава 28Бондарев: вниз по лестнице 1 — То есть всё хорошо? — спросил Алексей. Дюк с задумчивым видом почесал переносицу и произнёс:— Вообще-то не совсем… Хотя ладно, неважно.Дюк так ничего и не сказал Алексею. Ни в их первую встречу в только что снятой пустой квартире, ни во вторую, ни в третью. С одной стороны, это было правильно, потому что нельзя дёргать человека, работающего «под прикрытием», посторонними делами. С другой стороны, это были совсем не посторонние дела. Это были такие дела, о которых Алексей рано или поздно, но узнал бы, и тогда…Тогда Дюку лучше будет держаться от Алексея подальше. Он сел за руль «Ауди» и задумался. Ему было о чём задуматься, потому что в последние месяцы дела шли не очень гладко. Для Дюка это было особенно чувствительно, потому что в предыдущие пять-шесть лет он был невероятным везунчиком, и Директор ехидно именовал его Нечистой Силой, грозясь освятить свой кабинет. Но после Праги всё пошло не так, и виноват в этом отчасти был сам Директор — так считал Дюк.Сначала одно, потом другое, теперь вот третье — или это уже четвёртое? От непринуждённой удачливости Дюка оставалось все меньше и меньше, и поэтому он нервничал.А раз защитный слой удачи катастрофически истончился, то вскоре могла последовать ещё одна ошибка или ещё одно неудачное стечение обстоятельств. И ожидание неизбежных неприятностей было для Дюка худшим испытанием, чем сами неприятности.Неприятности были неизбежны, это точно. Дюк со своей склонностью к образному мышлению представлял это как один неверный шаг на замаскированную ветками яму. Всего один неверный шаг, зато потом ты падаешь и безостановочно катишься вниз по бесконечной лестнице, считая рёбрами ступени и не зная, сколько этих ступеней всего и что тебя поджидает на дне этой бездны.Пятая — или это была шестая? — ступень по лестнице, ведущей Дюка вниз, больно врезала ему по рёбрам в самое неподходящее время в самом неподходящем месте.После очередного разговора с Алексеем — то есть после очередного незавершённого разговора с Алексеем — Дюк для успокоения нервов поехал в центр, пообедать. Он сидел в самом дальнем и самом тёмном углу ресторана, не желая быть видимым и не желая никого видеть.И Дюк несказанно удивился, когда из сумрака вдруг возник Марат.— Что за… — едва не поперхнулся Дюк. Уже такое начало разговора говорило о степени растерянности и недоумения Дюка. В обычной ситуации он бы обязательно похвалил костюм Марата и галстук, словно специально подобранный к интерьеру ресторана. Сейчас Дюку было плевать на костюм, на галстук и на интерьер.Марат же был спокоен. Он не смотрел на Дюка, он как будто искал взглядом кого-то другого, но стоял при этом на расстоянии, пригодном для обмена парой негромких фраз.— Ты припарковал машину во внешний ряд, — проговорил Марат. — Я проезжал мимо и заметил её.— Ну и какого…— С тобой хотят переговорить. Лучше, если ты больше не будешь бегать.— Кто хочет переговорить? От кого это я бе…Однако Марата уже не было рядом, он развернулся и исчез, как будто его и не было.Дюк аккуратно положил столовые приборы на скатерть, вытер салфеткой рот, досчитал до десяти, встал из-за стола и прошёл в туалетную комнату. Он снял очки, умылся холодной водой, а потом посмотрел в зеркало. Ему не понравилось собственное отражение. У человека в зеркале было напряжение в каждой мышце лица и тоска в зрачках. Дюк никогда не видел себя таким. Или не помнил.Так и не сумев ничего сделать с лицом, он вернулся за свой стол. Одновременно за его стол сел ещё один человек — напротив.Дюк вздрогнул.— Непростительная ошибка, — сказал ему Бондарев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133