Все решат, что я тебя знаю. А значит, и про деньги в машине я рассказала.— Это ещё доказать нужно.— Никто ничего не будет доказывать. Начальник от злости на стенку лезет. Ему надо на ком-то сорвать злость. Вот на мне и сорвут — уволят без выходного пособия.— М-м… Дать тебе денег? — предложил Алексей и по гримасе Карины понял, что идея не из лучших.— Лучше не надо, — сказала она. — Лучше я поеду домой и попробую уснуть. Хотя вряд ли это у меня получится.— Всего хорошего, — сказал Алексей. Карина недоверчиво посмотрела на него:— Что, я могу идти?— Конечно.Она поспешно вскочила и бросилась к выходу. Потом остановилась, обернулась и твёрдо проговорила:— Я никому ничего не скажу. Честное слово.— Хорошо, — кивнул Алексей.— Хорошо, — автоматически повторила Карина. — Ты… Ты какой-то странный для бандита.— Какой есть, — сказал Алексей. — Я постараюсь исправиться. Я же недавно в Москве. Ещё не акклиматизировался. 10 Десять часов спустя Алексей вошёл в кабинет Харкевича, положил на стол чемодан и стал выкладывать пачки денег.Харкевич тщательно все пересчитал и нахмурился:— Здесь нет пятидесяти тысяч.— Правильно, — согласился Алексей. — Здесь сорок две тысячи.— Но тебе было сказано — пятьдесят. — Я думаю, что сорок две тысячи — это тоже хорошие деньги.— Да? — Харкевич усмехнулся. — Вообще-то ты прав… Пятьдесят или сорок две — это почти одно и то же. Не в этом главное.— Я тоже так думаю.— А ты знаешь, в чём главное?Алексей пожал плечами:— Вы — начальник, вам виднее.— Тоже правильно, — засмеялся Харкевич. — Ты сообразительный парень, как я погляжу.Алексей не стал возражать, а Харкевич тем временем распахнул дверь своего кабинета и крикнул в коридор:— Мамонт! Иди сюда…Появился Мамонт, и в кабинете сразу стало несколько тесновато.— Что главное? — с усмешкой спросил Мамонта Харкевич. — Как ты думаешь, Мамонт?— Режим дня, — сказал Мамонт. — И правильное питание. Только вот с вашей работой нет у меня ни режима, ни правильного питания.— А что у тебя есть? — спросил Харкевич, чем усилил зародившееся у Алексея впечатление, что перед ним разыгрывают какой-то заранее подготовленный спектакль. Мамонт вытащил из внутреннего кармана незапечатанный конверт и вручил Харкевичу. Тот подержал конверт в руке, не заглядывая внутрь, а потом передал Алексею.— Посмотри.Алексей открыл конверт и вытащил тонкую пачку фотоснимков.— Видишь здесь кого-нибудь знакомого?Алексей кивнул. Остановившиеся глаза Миши смотрели прямо в объектив. Глава 24Бондарев: головная боль 1 — Так. Это что ещё за херня? — негромко произнёс Лапшин, запустив обе руки внутрь кейса. — Это что ещё за…В этот момент машину сильно тряхнуло, и Лапшин вместо ответа на свой вопрос получил ценное и своевременное указание от Бондарева:— Ложись!Лапшин моментально подчинился, упал на сиденье, а потом даже скатился для верности на пол, так что автоматная очередь прошла над ним и разнесла боковые стекла, пролившиеся на Лапшина неприятным дождём из прозрачной мелкой крошки. Бондарев завернул «Тойоту» резко вправо, уходя из сектора обстрела, свободной рукой перекинул Лапшину «беретту» и коротко сказал:— Оформи.Лапшин схватил оружие, приподнялся и выглянул в разбитое окно. «Мерседес-340» с тонированными стёклами шёл на сближение с упорством и безжалостностью торпеды, направленной в борт круизному лайнеру. Из правого окна «мерса» торчал ствол «узи», готовый снова засыпать «Тойоту» пулями. Лапшин, сожалея, что под рукой нет гранатомёта, нацелил «беретту» на «мерс» и для начала парой выстрелов припугнул невидимого стрелка, а потом шарахнул по лобовому стеклу. Озабоченный водитель «мерса» вильнул влево, и Лапшин поприветствовал этот манёвр обстрелом покрышек. В ответ «узи» огрызнулся короткой очередью, едва задевшей зад «Тойоты».— Готово? — поинтересовался Бондарев.— Не совсем…— Это плохо, — сказал Бондарев. — Это называется много шума из ничего. Мы дело делаем или кино снимаем?— Э-э, — замялся с ответом Лапшин, наблюдая за тем, как «Мерседес» снова подбирается ближе. 2 Сойдя с парома в Чивитавеккье, Селим немедленно взял такси, долго морочил водителю голову мудрёными указаниями, не сводя при этом глаз с зеркала заднего вида, потом вылез у большого рынка, плутал между лотками, до ломоты выворачивая шею в попытках обнаружить «хвост». Потом он слегка успокоился, поехал в банк и заявил о потере кредитных карточек, назвав отель на Сардинии, но соврав о своём нынешнем местопребывании. Сразу после этого он сел на поезд до Рима, и только примерно на третьем часу пути окончательно поверил, что для него вся эта история с похищением закончилась благополучно.Больше того, если сейчас все сделать правильно, то это похищение изменит жизнь Селима к лучшему. Даст ему наконец такие возможности, о которых он мог лишь мечтать в последние годы. Собственная яхта, мягко покачивающаяся на изумрудных волнах, станет реальностью. Так может быть. Так может случиться, если все сделать правильно.В Риме была солидная турецкая диаспора, где у Селима имелись хорошие знакомые. Он наконец принял душ, переоделся, хорошо и спокойно поел, потом покурил, собрался с мыслями и позвонил по телефону, который никогда не записывал ни в какие записные книжки. Селим представился и попросил передать господину Акмалю, что по ряду причин ему пришлось срочно уехать с Сардинии. Это были очень серьёзные причины, и в их серьёзности господин Акмаль сможет убедиться, если встретится с Селимом в Риме. Господин Акмаль не пожалеет, что потратил время.Селима выслушали и холодно пообещали передать информацию по назначению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133