Что-то здесь было не так. Пять лет Чёрный Малик находится в федеральном розыске. Погранслужба, МВД и ФСБ сориентированы на его поимку. Пять лет Чёрный Малик прячется по каким-то секретным бункерам на Среднем Востоке, прикрывается двойниками, ни с кем не общается, а потом вдруг без проблем преодолевает все границы, проезжает всю Россию и оказывается в её сердце. Допустим, он проник в Россию через горные перевалы в Грузии, потом через горную Чечню — в Ингушетию, потом ещё каким-то хитрым манёвром до Москвы… Допустим. Но зачем?! Зачем пускаться на такие смертельно опасные трюки человеку, который заочно осуждён на пожизненное заключение? Который по-прежнему числится в пятёрке главных террористов, пятёрке непримиримых врагов России? В чём тут смысл?И которого Бондарев должен во что бы то ни стало взять живым, чтобы расспросить о давнем разговоре Малика с легендарным Химиком. Тут тоже со смыслом как-то не очень…Между тем грузный мужчина лет сорока, лишь пару дней назад сбривший бороду и задумчиво потирающий теперь голый подбородок, стоит в окружении молодых чеченцев и слушает, что говорит Второй.Второй абсолютно уверен в себе, он на своей территории, он со своими людьми, и он никому не позволит делать из себя идиота. Тем более он не позволит это делать Харкевичу.— Кто пригласил сюда этих идиотов?! — шипит Второй на Харкевича, припирая его к стенке. — Ты? Ты понимаешь, что снова все испортил?!— Я не знал! — вздрагивает Харкевич, глядя снизу вверх на Второго. — Я не знал, что…— Найди Морозову, — шипит Второй, краем глаза отслеживая чеченцев: те о чём-то переговариваются. — Пусть соберёт всех людей, кого только можно. Поставить людей на выходе… — Второй уже соображал, как это может быть: он вроде бы соглашается с претензиями чеченцев, отдаёт им «чемодан», те садятся в машину, выезжают, и тут люди Второго… Нет-нет, там же бомба. Значит, нельзя им отдавать «чемодан»!— Пусть Морозова соберёт людей, а сама спустится ко мне сюда…Второй, кажется, придумал. Он смотрит на Китайца, тот, как всегда, спокоен и сосредоточен.Потом Второй смотрит на чеченцев. Те, кажется, ещё что-то придумали и сейчас объявят об этом. Ну-ну.А затем Второй пристально разглядывает других участников аукциона. Они сейчас разбрелись по своим группам и тихо переговариваются между собой. Пять делегаций, чеченцы — шестая. Второй не думает о чеченцах, он думает о тех пяти делегациях, которые никак не участвуют в скандале.Их пять, а ему нужна одна. Араб, прибалты, курды… Эти — вообще хрен знает кто… И эти тоже…Второй манит к себе Китайца. Ему нужен совет опытного специалиста.— Это кто? — спрашивает Второй.— Эти двое? — Китаец смотрит на Бондарева и Марата.— Да. Это ведь ты их привёз?— Я, — соглашается Китаец.Второй говорит Китайцу, что нужно сделать. Тот думает не больше пяти секунд и одобрительно кивает.— Иначе мы из этого дерьма не вылезем, — решительно говорит Второй. Китаец вновь одобрительно кивает.В это время молодой чеченец снова начинает говорить. 3 Дежурный старлей хмуро таращится на адвоката, узнает его, чуть отступает назад, но всё равно не понимает, какого чёрта этот боров припёрся сюда ни свет ни заря.— Срочное дело, — говорит адвокат, печёнкой чувствуя дрянной привкус этой истории. — Нужно с клиентом поговорить.— На часы посмотри! — возмущается старлей.— Да-да, конечно, но…— Это если каждый будет… — старлей собирается прочитать адвокату хорошую нотацию, прежде чем вышибить его с крыльца к чёртовой матери. Его голос уже приобретает учительские нотки с примесью непрошедшей сонливости, его руки уже совершают в воздухе какие-то движения — для большей доступности произносимых слов…Из-за широкой спины адвоката выходит Дюк и бьёт старлею в челюсть, досрочно прекращая чтение нравоучительной лекции о распорядке дня.— Ёрш твою медь, — разочарованно говорит адвокат. — Ну что вы делаете… Мне же здесь ещё работать и работать…Дюк оставляет адвоката сетовать на пороге, запрыгивает внутрь и снимает с пояса старлея большую связку ключей. За стеклянной перегородкой удивлённо приподнимается прапорщик, и Дюк отправляет ключи точным броском в лоб прапорщику. Тот с грохотом рушится на пол. Адвокат видит это, хватается за голову, медлит пару секунд, а потом сбегает с крыльца, залезает в машину и заводит двигатель.Дюк подбирает ключи и отпирает металлическую дверь, которая ведёт из дежурного помещения во внутренний двор СИЗО.В это время дверь камеры, в которой содержится Алена Белова, открывается, и женщина в форме говорит:— Белова, к следователю.Алена открывает глаза, удивлённо смотрит на часы, потом на женщину в форме.— К следователю, — повторяет женщина. — Быстро.Алена надевает куртку от спортивного костюма и выходит из камеры в коридор. Женщина в форме запирает дверь камеры и командует Алене: «Вперёд».Алена шагает по коридору. Она думает, что идёт на очередной допрос. Допрос кажется непривычно ранним, но Алена уже знает, что искать логику в тюрьме — довольно глупое занятие. Спорить — тоже довольно глупое занятие. Терпение — вот что действительно имеет смысл.И она идёт по коридору. 4 Огромное бетонное помещение, которое Фирма сейчас использует под склад, некогда было частью целой системы армейских подземных укрытий, отстроенных в шестидесятые годы на случай ядерной войны. Алексей знаком лишь с малой частью этих коридоров, лифтов, лестниц и огромных холодных комнат.Он поднимается по винтовой лестнице, берущей начало с низового уровня. Есть скоростной лифт, но он контролируется охраной. Лестница числится аварийным ходом, и ею мало кто пользуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133