— Но Химик-то здесь при чем?— В восемьдесят третьем году, когда родилась Настя, Химик уже вовсю занимался проектом «Апостол», карьера его шла на полных парах... И, наверное, он совсем не хотел, чтобы кому-то стаю известно о его связи с несовершеннолетней Светланой Мироненко. О Светлане Мироненко, которая стала матерью его ребенка. Поэтому он отправил Светлану с глаз долой...— Бред, — решительно сказал Директор. — В девяносто втором Светлана и ее дочь уже не представляли угрозы для его карьеры, потому что КГБ уже не было. Зачем он тогда послал Малика? Причем не убивать Светлану, а пугать ее дочь. Почему Светлану убили только два года назад, если она была опасна для Химика еще в 83-м? Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить?— Объяснить не могу, информации не хватает. Я только предполагаю, что есть какая-то связь между Настей Мироненко и Химиком.— Это и ежу понятно... Хотелось бы поподробнее. Какая связь? Почему Химик проявляет к девочке интерес с перерывами в несколько лет? И где вообще сейчас Настя Мироненко?— Это хорошие вопросы, но...— Она хотя бы жива?— Жива.— А что это ты мне так уверенно отвечаешь? Во всем остальном ты не уверен, а тут?..— Потому что если бы она умерла, то Химик не стал бы оставлять в Волчанске своего человека.— Ты про того психа, который порезал Белова?— Именно. Он сидит там и ждет Настю Мироненко.— Чтобы убить?— Не знаю.— Бред какой-то, — сказал Директор еще раз. — Надо взять этого психа, хорошенько обработать и вытащить из него всю информацию. Ты вернешься в Волчанск сегодня, чтобы не терять контроль над ситуацией, а завтра я отправлю к тебе Лапшина и еще пару людей.— Дюка?— Нет, с Дюком пока... — и Директор сделал жест, означавший нежелание обсуждать Дюка. — Морозову к тебе отправлю. Закончат они сейчас с Лапшиным одно дельце — и к тебе. Морозова тебя устраивает?— Морозова меня очень устраивает, — кивнул Бондарев и подумал, что если Директору не жалко бросить в Волчанск еще и Морозову, то это дело для Директора становится все важнее и важнее.— У меня есть один глупый вопрос, — сказал Бондарев, чтобы перевести разговор в нейтральное русло.— То есть ты думаешь, что другие вопросы были умными?— Спрашивали в основном вы, а я отвечал. Так вот... У Крестинского есть брат? Старший?Директор на миг задумался и потом сказал:— Нет.Сказано это было не слишком уверенно, но Бондарев поторопился облегченно вздохнуть:— Вот и мне так казалось... Значит, это у Белова все-таки бред...— А Белов здесь при чем?Бондарев подробнее изложил свой разговор с Беловым в больнице и подытожил:— Все-таки бред. Естественно, а то ведь...— А то получается, что в Волчанске на Химика работает брат Крестинского? Что Крестинский и Химик настолько тесно спелись? Что Химик с помощью своих штучек постепенно начинает управлять Крестинским и всеми его делами? Крестинский-то сам не подарок, а если ему в голову залезет еще и этот... Нет, не надо мне таких новостей, спасибо.— А кому нужны такие новости? Просто других-то нету. Смотрите сами. Малик выполнил в девяносто втором году работу для Химика, а несколько лет спустя рассказал об этом Крестинскому. Я уж не знаю, сумел ли Крестинский в этом во всем разобраться, но если разобрался, то Настя Мироненко — это такая непонятная точка пересечения интересов Крестинского и Химика. Что, если именно в этой точке они вышли друг на друга и договорились? Ведь Крестинский узнал историю Черного Малика на несколько лет раньше нас...— Интересно, какое имя Малик назвал Крестинскому... — проворчал Директор. — Тебе-то он соврал. Или не соврал...— Как это не соврал? — удивился Бондарев. — Я же говорю — он мне про Великанову говорил. А оказалось, что...— Видишь ли. — Директор снова попытался покачаться в кресле, снова наткнулся на негнущуюся спинку и нахмурился. — Я тут поговорил со специалистами... Химик увлекался многими вещами. В том числе он увлекался гипнозом.— Ну и?..— Он мог заставить Малика забыть настоящее имя жертвы и внушить ему ложное имя. Чтобы Малик потом никому не проболтался.— Проще было его зарезать еще в девяносто втором году... — мрачно сказал Бондарев.— Значит, он был нужен Химику на будущее. Но безопаснее было стереть из памяти имя Насти Мироненко.— Не катит, — помотал головой Бондарев, поразмыслив. — Откуда Химику знать фамилию Настиной одноклассницы? Он же заменил Настю Мироненко не просто на какую-то Катю Сидорову, он заменил ее на реального человека, Настину одноклассницу Марину Великанову. Нет, не катит ваша история с гипнозом. Хотя сам я ничего лучше придумать не могу.— А не можешь, так поезжай-ка ты в Волчанск и привези-ка мне другие новости. Нормальные.Бондарев дежурно ухмыльнулся, слушая начальственные указания. Может, Белов и в бреду сморозил про брата Крестинского, но в любом случае удивиться стоило не тому, на кого работает Крестинский-старший, а тому, кем он работает. Старший брат миллиардера и международного авантюриста работает убийцей под видом гостиничной обслуги — это и вправду тянуло на бред. Бондарев вспомнил это лицо с туго натянутой нездорового цвета кожей, вспомнил усталые глаза и мятую одежду... Нет, это был просто урод. Хватит с него и этого.— Григорий, — вдруг сказал Директор, и Бондарев встрепенулся.— Что? Извините, не понял...— Григорий, — повторил Директор. — У него был старший брат. Давно.— У кого?— У Крестинского. Ты же сам только спрашивал! Спишь, что ли? Может, кофе еще плеснуть?— Нет, — поморщился Бондарев. — Что значит «был»?— "Был" значит «умер».— Стоп... — Бондарев зажмурился, прогнал в уме еще раз сцену в больнице, снова услышал срывающийся шепот Белова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145