Полагая, что мы отличаемся особой любовью к спорту, эт
от человечек чистосердечно и наивно предавался всем нашим национальны
м спортивным забавам, твердо убежденный, что их можно постичь одним усил
ием воли, совершенно так же, как он приспособился к гетрам и цилиндру.
Я сам неоднократно видел, как он слепо рисковал своими конечностями на к
рикетном поле или на лисьей охоте. И вот однажды мне довелось стать свиде
телем, как он столь же слепо рискнул своей жизнью на море у Брайтонского п
ляжа.
Мы встретились там случайно и отправились вместе купаться. Если бы мы за
нялись каким-либо чисто английским спортом, я из предосторожности, коне
чно, заботливо присмотрел бы за Пеской, но так как иностранцы обычно чувс
твуют себя в воде так же хорошо, как и мы, англичане, мне не пришло в голову,
что искусство плавания принадлежит к тем спортивным упражнениям, котор
ые профессор считает возможным постичь сразу Ц по наитию. Мы отплыли от
берега, но вскоре я заметил, что мой приятель отстал. Я обернулся. К моему у
жасу и удивлению, между мной и берегом я увидал только две белые ручки, мел
ькнувшие над водой и мгновенно исчезнувшие. Когда я нырнул за ним, бедный
маленький профессор лежал, свернувшись в клубочек, в углублении на дне и
выглядел еще крошечнее, чем когда-либо раньше. Я вытащил его на поверхнос
ть, свежий воздух вернул его к жизни, и с моей помощью он добрался до кабин
ки. Вместе с жизнью к нему вернулось его восхитительное заблуждение каса
тельно плавания. Как только он перестал стучать зубами и смог выговорить
несколько слов, он неопределенно улыбнулся и заявил, что, «по всей вероят
ности, это была судорога». Когда он окончательно пришел в себя и присоеди
нился ко мне на пляже, его темперамент южанина мгновенно взял верх над ис
кусственной английской сдержанностью. В самых восторженных выражениях
Песка поклялся мне в вечной благодарности, уверяя, что не успокоится, пок
а не отплатит мне услугой, которую я, в свою очередь, запомню до конца моих
дней.
Я сделал все, что мог, чтобы прекратить поток его излияний и превратить вс
е в шутку. Мне показалось, что я сумел несколько охладить его преувеличен
ное чувство благодарности.
Не думал я тогда, как не думал и позже, в конце наших веселых каникул, что, ст
растно желая отблагодарить меня, он вскоре ухватится за первую возможно
сть оказать мне услугу, которая направит всю мою жизнь по новому пути и до
неузнаваемости изменит меня самого.
Но так случилось.
Если б я не нырнул за профессором Пеской, когда он лежал на дне морском, то,
по всей вероятности, я никогда бы не стал участником событий, изложенных
тут; я бы никогда не услышал имя женщины, овладевшей всеми помыслами души
моей, ставшей целью всех моих стремлений, путеводной звездой, озаряющей
теперь мой жизненный путь.


III

По выражению лица Пески, бросившегося мне навстречу в тот вечер, я сразу п
онял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Просить у него немедленн
ого объяснения было бесполезно. Я мог только предположить, когда он весе
ло тащил меня в комнаты, что, зная мои привычки, он пришел в коттедж для тог
о, чтобы меня встретить и рассказать какие-то чрезвычайно приятные ново
сти.
Мы ворвались в гостиную самым невежливым и шумным образом. Матушка сидел
а у открытого окна и смеялась, обмахиваясь веером. Песка был одним из ее лю
бимцев; она прощала ему все его чудачества. Дорогая матушка! С той минуты,
как она узнала о его благодарности и преданности ее сыну, она приняла мал
енького профессора в свое сердце и к его непонятным чужеземным выходкам
относилась с невозмутимым спокойствием, не пытаясь разгадать их смысл. С
естра моя Сара, несмотря на свою молодость, была более сдержанна. Она отда
вала должное прекрасным душевным качествам Пески, но не принимала его це
ликом, как моя мать. С ее точки зрения, он постоянно нарушал границы дозвол
енного и тем сильно ее шокировал. Ее всегда удивляла снисходительность м
атери к эксцентричному маленькому иностранцу. Надо сказать, что, по моим
наблюдениям не только над сестрой, но и над другими, мы, молодое поколение
, далеко не так сердечны и непосредственны, как наши старшие. Мне часто при
ходится видеть, как старики по-детски радуются, предвкушая какое-нибудь
невинное удовольствие, тогда как их внуки относятся к оному с полным рав
нодушием. Я нахожу, что люди старшего поколения были в свое время более по
длинными детьми, чем мы. Может быть, за последние десятилетия воспитание
сделало такие успехи, что мы теперь чересчур уж воспитанны?
Не решаясь утверждать это, я должен сказать, что в обществе профессора Пе
ски моя мать казалась гораздо моложе моей сестры. Так и на этот раз: в то вр
емя как матушка от души смеялась над нашим мальчишеским вторжением в гос
тиную, Сара озабоченно подбирала осколки чашки, опрокинутой профессоро
м на пол, когда он стремглав помчался открывать мне дверь.
Ц Я не знаю, что было бы, Уолтер, если б ты запоздал, Ц сказала матушка. Ц
Песка чуть с ума не сошел от нетерпения, а я Ц от любопытства. Профессор я
вился с замечательной новостью Ц она касается тебя. Но он безжалостно о
тказался вымолвить о ней хотя бы словечко, пока не придет его друг Уолтер.

Ц Как обидно Ц теперь сервиз испорчен! Ц пробормотала про себя Сара, г
рустно разглядывая осколки.
В это время Песка в блаженном неведении причиненного им зла выкатывал бо
льшое кресло из угла на середину комнаты, чтобы предстать перед нами во в
сем величии публичного оратора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34