Я всегда буду против войны и всегда буду говорит
ь об этом.
Ч Вот как? Ч отреагировал на это Каллен. Ч Но тогда мы вышвырнем вас отс
юда.
Ч Я скажу то, что сказал.
Ч Может быть. До воскресенья еще целых шесть дней. Да ерунда это, Прюитт, в
едь вы же совершите самоубийство.
Ч Разумеется. Но вот вам моя полная исповедь: трудность моего выбора нос
ит не духовный и не эмоциональный характер, это скорее проблема интеллек
туального плана. Ее точно определил мистер Килборн Ч все очень глупо. Мо
й выбор Ч не между жизнью и смертью; мой выбор между самоубийством Ч дух
овным или физическим. Я всегда буду противником войны. Именно это мне и хо
телось сказать вам, Каллен, а также предупредить, что я далеко не одинок. В
полне возможно, вас ожидают беды, о существовании которых вы сейчас и не п
одозреваете. Вам потребуется мужество. У меня оно есть.
Каллен пристально смотрел на пастора.
Ч Дело не в мужестве, а в опасении промочить ноги, Ч сказал он. Ч Вы мне н
равитесь, Прюитт, но все же не следует сваливать все на нас. Выспитесь хоро
шенько, утро вечера мудренее. Приходите завтра. Я буду весь день занят, но
пообедаю дома. Моя жена позвонит вам. Ч Затем Каллен обратился к своему с
екретарю: Ч Бен, вы тоже нуждаетесь в хорошем отдыхе. Поднимайтесь к себе
и ныряйте в койку. Завтра я обойдусь без вас. А что касается вашего увольне
ния, вам лучше забыть о нем до окончания войны. Ч Он снова повернулся к па
стору: Ч Пойдемте, Прюитт, я провожу вас. Я тоже устал.
Ч Каллен, нет никакого смысла в том, чтобы я приходил к вам завтра. Мое реш
ение принято.
Ч Ладно, ладно, посмотрим. Заходите. Спокойной ночи, Бен.
Стальной магнат и пастор вышли из библиотеки, и Бен Килборн остался один.
Он сидел, глядя на бокал вина в своей руке и отмечая, что рука его уже не дро
жит. Ему подумалось, что это странно, и, уставившись на нее, Бен надолго зам
ер в ожидании. В конце концов рука и в самом деле начала дрожать. Бен не сво
дил с нее взгляда. Внезапно он вскочил, размахнулся и швырнул бокал в груп
повую фотографию совета директоров Федеральной стальной корпорации, в
исевшую на стене над письменным столом. Бокал плашмя ударился о фотограф
ию, и хрустальные брызги разлетелись по всей комнате.
Чтобы проверить, дрожит рука по-прежнему или нет, секретарь посмотрел на
нее и с горечью пробормотал себе под нос:
Ч Да, я болен.

Глава 7

Гараж на Мэриленд-авеню был одним из самых современных и доходных во все
м Вашингтоне. Он располагался на четырех этажах, был оснащен круто изгиб
ающимися бетонными пандусами, лифтами, ярко-красными передвижными авто
заправочными постами на колесах и имел опрятную, по-деловому уютную кон
тору.
Все четыре этажа были заполнены могучими и изящными в своих массивных оч
ертаниях механическими зверями на четырех колесах, которые, напившись б
ензина, ждали команды, чтобы взреветь мотором и помчаться туда, куда прик
ажет их повелитель. Здесь стояли двухместные купе-родстеры, а также лиму
зины и седаны.
Площадку первого этажа занимали более внушительные и менее грациозные
транспортные средства, обеспечивающие городскую розничную торговлю, с
реди них Ч три черных фургона для перевозки элегантных изделий компани
и «Причард и Тримен». Снобизм владельцев дошел до того, что имя компании, п
редставленное микроскопической надписью в нижнем углу, оказалось прак
тически невидимым. Здесь ночевали также дюжина «фордов» городской почт
овой службы, огромные грузовики с надписью «КЛЕЙНМАН», растянутой по все
му борту с каждой стороны, и пять других, темно-красных, среднего размера
крепеньких грузовичков с надписью «Каллахен. Высококачественная бакал
ея, гастрономия и мясные продукты». Последний вариант надписи представл
ял собой своеобразный компромисс между аристократической ненавязчиво
стью «Причард и Тримен» и вызывающей раздражение кичливостью Клейнман
а. В шесть часов вечера, после трудового дня, один из этих пяти грузовичков
был загнан на стоянку Вэлом Оркаттом.


Несмотря на полночь, жизнь в гараже била ключом.
Оглашая ревом мотора, мужчина в большом родстере с опущенным верхом прое
хал по пандусам до третьего этажа. Здесь он пожелал доброй ночи дежурном
у и, спустившись по лестнице, вышел на улицу. Одетый в униформу шофер ввел
через подъездные ворота темно-синий лимузин, на дверце которого был вид
ен герб Французской республики; поскольку это была машина посольства, он
а проехала вверх только на один этаж. Вслед за ним в гараж влетел черный се
дан ничем не примечательной наружности. Эта машина ехала по пандусам, по
ка не забралась на самый верхний этаж. Водитель седана не искал свободно
го места в рядах машин, он продолжал движение по центральному проезду, ве
дущему к передней части здания, пока не уперся в стену. Затем он вышел, зах
лопнул дверцу и шагнул навстречу приближавшемуся дежурному по этажу.
Ч Единение, Ч тихо произнес водитель седана.
Дежурный кивнул и ответил:
Ч Единение.
После этого водитель поспешил к машине, открыл заднюю дверцу и сказал:
Ч Все в порядке.
Из седана вышли еще четверо. Двое из них носили фетровые шляпы с опущенны
ми полями, еще двое были в кепках; у всех были подняты воротники пальто. Од
ин из них шел по центральному проезду на несколько шагов впереди, указыв
ая дорогу. Затем, повернув вправо, он протиснулся между двумя автомобиля
ми и продолжил движение сквозь лабиринт машин. Остальные шагали следом.
Наконец путь им преградила стена. Шедший впереди поднес к ней руку и в тус
клом свете фонаря стал ощупывать ее поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14