Вам повезло, что вы задержали мистера Гудвина. В ином случае я не стал бы к вам обращаться. – Вульф вопросительно посмотрел на окружного прокурора. – Ваш выбор, сэр?
– Я по-прежнему считаю, что это блеф, – заявил Уодделл.
– Что ж… – Вульф пожал плечами.
– Вы сказали, что знаете, кто убил Клайда Осгуда и Говарда Бронсона. Вы имеете в виду, что это сделал один человек?
– Так дело не пойдет. Вы это узнаете лишь после того, как освободите моего помощника, причем только тогда, когда я сам решу проинформировать вас.
– Через год-два?
– Раньше. Скажем, в течение двадцати четырех часов.
– И вы действительно знаете, кто убийца, и у вас есть дока зательства?
– Первое – да. А доказательства у меня будут.
– Какие?
– Говорю вам, так не пойдет, – покачал головой Вульф. – Я не собираюсь играть в кошки-мышки.
– У вас будут убедительные доказательства?
– Неопровержимые.
Уодделл откинулся на спинку стула и потянул себя за ухо. Наконец, он обратился к стенографисту:
– Дай мне свой блокнот и уходи.
Тот повиновался. Уодделл помолчал еще с минуту, потом жалобно спросил Барроу:
– Что делать, капитан?
– Не знаю, – Барроу поджал губы.
– Десяток ваших людей не смогли ничего откопать, а этот мудрец знает, кто убийца. Так он во всяком случае утверждает. – Уодделл вздернул подбородок и повернулся к Вульфу:
– Когда вам удалось это узнать? Гудвин никак не мог вам помочь. Мы его взяли сразу после того, как было обнаружено тело Бронсона. Клянусь, если вы блефуете…
– Я знал, кто убил Клайда Осгуда, еще в понедельник ночью. Знал с той минуты, как увидел морду быка, и знал мотив убийства. Так же обстояло дело и с Бронсоном – все было очевидно.
– Вы знали все это, когда во вторник днем сидели в этом самом кресле и разговаривали со мной, окружным прокурором?
– Да. Только тогда у меня не было доказательств. Точнее, они были, но их уничтожили. Теперь мне предстоит найти им замену.
– Какие доказательства были уничтожены?
– Об этом – в другой раз. Уже почти одиннадцать часов, и нам с мистером Гудвином пора идти. Нам надо работать. Кстати, я не хочу, чтобы нам докучали слежкой. Это бесполезно. К тому же, если я увижу, что за нами следят, я сочту себя свободным от всех обязательств.
– Вы даете мне честное слово, что не увильнете от своего обещания?
– Только не честное слово. Мне не нравятся эти слова. Слишком часто ими пользовались нехорошие люди и запачкали их. Я даю вам мое слово. Но я не могу болтать с вами целый день. Насколько я понимаю, моего помощника арестовали законным порядком, и я хочу, чтобы освободили его так же законным путем.
Уодделл выпрямился и потянул себя за ухо. Он хмуро посмотрел на мрачное лицо Барроу и потянулся к телефонной трубке.
– Фрэнк? Спроси судью Хатчинса, могу ли я заскочить к нему на минутку.
19
– Может, мне сходить поискать его? – предложил я.
– Нет. Мы подождем, – ответил Вульф.
Мы сидели в комнате павильона, где находилась дирекция ярмарки, но не в той, где мы встречались во вторник с Осгудом. Маленькая комнатка была тесно загромождена столами, полками и стульями и завалена бумагами. Был полдень. Выйдя с Вульфом из здания суда, я поразился, увидев на стоянке наш «седан». Вульф объяснил, что один из осгудовских работников привез его сюда, и велел мне ехать на выставку. Сначала мы заехали в главный выставочный павильон, осмотрели орхидеи и опрыскали их раствором. Вульф нанял служителя, который должен был ухаживать за ними до субботы и проследить за их упаковкой и отправкой после закрытия выставки. Затем мы прошли в комнату, где, по словам Вульфа, должны были встретиться с Лу Беннетом, и принялись его ждать.
– Если хотите знать мое мнение, – сказал я, – то нам лучше всего добраться до Нью-Йорка, а может быть, махнуть через границу в Вермонт и укрыться в какой-нибудь заброшенной шахте.
– Прекрати.
–Я изучал ваше лицо в течение десяти лет и беру на себя смелость утверждать, что не верю в существование доказательств, которые вы обязались представить в течение двадцати четырех часов.
– Я тоже.
– И все же вы думаете их заполучить?
– Да.
Я уставился на него.
– Пока доказательств нет, – продолжал он. – Быка сожгли. Ничего не осталось, чтобы продемонстрировать мотив убийства Клайда. Что касается Бронсона, то и в этом случае шериф зашел в тупик. Никаких отпечатков пальцев, кроме твоих, на его бумажнике. Никто не помнит, когда он зашел в загон. Никто не видел его в чьем-либо обществе. И никаких мотивов. Из Нью-Йорка – мы прослеживали его телефонный звонок – тоже ничего нет, да и быть не может. Абсолютный вакуум. При данных обстоятельствах остается только… А! Доброе утро, сэр.
Вошел секретарь Национальной гернсейской лиги, прикрыл за собой дверь и приблизился к нам. Он выглядел, как человек, которого оторвали от дел, но казался менее раздраженным, чем накануне. Он поздоровался и присел, явно не собираясь надолго задерживаться.
– Спасибо, что пришли, – сказал Вульф. – Мы понимаем, что вы заняты. Просто удивляешься, сколько существует способов быть занятым. Надеюсь, мистер Осгуд сказал вам по телефону, что я собираюсь обратиться к вам с просьбой от его имени? Я буду краток. Сперва о деле. Картотека Лиги хранится в вашей конторе в Фернборо, в ста десяти милях отсюда. Аэроплан мистера Стертеванта, который занимается частной перевозкой пассажиров, способен слетать туда и обратно за два часа. Так?
Беннет выглядел удивленным.
– Да…
– У меня есть договоренность с мистером Стертевантом. Дело в том, сэр, что мне до трех часов дня необходимо иметь карточки окраса Гикори Цезаря Гриндена, Уиллоудейла Зодиака, Ориноко, Гикори Букингема Пелла и быка миссис Линвил, клички которого я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61